Л. Шмидт - Мир приключений, 1929 № 02

Он увидел, что на ней были прозрачные, сверкающие одежды, сквозь которые тело ее сияло, как прекрасная жемчужина. Ему никогда и не снилось такое совершенство. Глаза, черные, как ночь, скрывали в своей глубине какой-то дремлющий огонь. Черты лица были тонки, нежны. А губы, полные и чувственные, неудержимо притягивали его. Мгновение он стоял очарованный, забыв про свою цель, беспомощный, прикованный к видению красоты. Сам того не сознавая, он великолепно разыгрывал роль неуклюжего провинциала.

Серебристый смех вернул его к действительности. И все же, когда девушка поднялась и бесшумно скользнула к нему, он едва мог верить, что она была жестокой убийцей.

Поражение его завершил опьяняющий аромат, исходивший от шелковистых волос девушки, и две белые руки, обнявшие его за шею.

Не владея больше собой, он покрывал поцелуями белые плечи, так соблазнительно близкие. Но блаженство было грубо нарушено. Он вдруг заметил, что ее ловкие пальцы не были заняты ласками. Пока он стоял во власти ее чар, как глупый школьник, она быстро завладела его кошельком, часами и, что было хуже всего, его свистком. Слишком поздно попытался он схватить коварное существо. Она снова засмеялась, выскользнула из его рук и исчезла в замаскированной стене двери.

Самообладание понемногу возвращалось к нему. Он предвидел, что она может вернуться каждую минуту в сопровождении убийц, которые, вероятно, находились где-то поблизости. Ему нужно во что бы то ни стало подать знак отцу. Лэвельэ весь похолодел, когда увидел, что в ножнах у него не было больше шпаги, а в карманах — пистолетов. Это уж было работой служанки. К счастью, в это мгновение раздался тихий свист на улице, где ждал Лекок с агентами. Это немного ободрило юношу. Он торопливо стал искать дверь, через которую пришел, но не мог найти и следов ее. Трясущимися руками нащупывал он стены. Голубые пары ароматов одуряли его, а страх лишал его сил.

Наконец, руки его нащупали массивную стекляную ручку. Он отчаянно стал дергать ее, напрягая всю силу. Вдруг замок с треском поддался, но перед ним была всего только ниша. Язык его стал свинцовым, зубы стучали, и с нечеловеческим криком отчаяния Лэвельэ отскочил назад и медленно опустился на пол, не в состоянии отвести от ниши глаз.

Там перед ним было больше двадцати бескровных мертвых лиц. Двадцать шесть голов, бальзамированных по восточному способу, и каждая на серебряном блюде. Эти головы были все, что осталось от несчастных молодых людей, исчезнувших так таинственно. Лэвельэ хотел крикнуть и не мог. Вся его жизнь перешла в его глаза. Наконец, он отвел их от ужасного зрелища.

Бесцельно, бессмысленно оглядывал он комнату. Вдруг, к его ужасу, тяжелые занавеси зашевелились, они распахнулись, и в это мгновение порыв ветра потушил свечи. Но теперь на стенах заплясали странные, мигающие огни и при их неверном свете он увидел, как скользнула в сторону потайная дверь и через нее вошла девушка с тремя мужчинами, вооруженными саблями. В то время, как в мозгу Лэвельэ пронеслась мысль, что скоро голова его будет лежать в ужасной нише, раздался стук разбиваемых ставень.

Дикие вопли, крики злобы и торжества, топот тяжелых ног и красный свет факелов превратили кошмар в хаос, и Лэвельэ со стоном упал в обморок.

Когда он открыл глаза, над ним склонялся отец, а его агенты крепко держали женщину и ее убийц. Появление отца и агентов, проникших через окна, и заставило Лэвельэ упасть в обморок.

Дом немедленно обыскали, и за потайной дверью нашли старую служанку, которая оказалась известным вором-карманником. Полиция давно пыталась его захватить. Но он до сих пор ловко увертывался, скрываясь под седым париком и женским платьем.

Пятеро убийц были отвезены в тюрьму Гран Шатлэ, и неделю спустя весь Париж толпился перед мрачным замком, чтобы увидеть, как отрубят мужчинам головы. Княжна Ябируска заявила на допросе судьям, что ее настоящее имя лэди Гайльфорт и что она англичанка. Она отрицала свое участие в убийствах и, так как надеялись от нее узнать имена главаря шайки и тех ее членов, которые продолжали скрываться, ее перевели в Бастилию.

Дважды ее водили в «пылающую камеру» — комнату пыток, где она подверглась «простому допросу», находящемуся в пределах шести кварт воды. На втором допросе женщина призналась, что она сама была главарем шайки убийц, которые только исполняли ее приказание. Она очаровывала молодых людей своей красотой, заманивала их в страшный дом, где обирала их и затем отдавала своим людям, которые убивали их. После этого признания ее тоже приговорили к смерти. Парижане дрожали от ужаса, когда все это стало известно, и на Лекока и его сына посыпались почести и богатство.