Ная Геярова - Слёзы навий

Поглощенная кивнула Тимиру. Преклонилась.

— Я признаю власть нового Верховного жреца. Отпусти. Но сначала… — Она посмотрела на Гаяну. Та бросила полный жалости взгляд на жреца.

— Моим словом, силой темного жреца я запечатываю проклятие ведьм. — Огромный вихрь сорвался с ее рук, потянулся к Тимиру. Стены Обители задрожали. Тимир протянул руку, ловя проклятие, то крутанулось, сжалось, став размером с ладонь, и осыпалось прахом.

Тимир кивнул. Тьма мягкими лапами легла на плечи поглощенной, окутала.

— Простите меня! — шепнула Гаяна, с надеждой посмотрела на навью. И та кивнула.

— Прощаю, будет светел твой путь в ином мире.

Гаяна отвернулась и сама шагнула во тьму. В ее потухающем взгляде мелькнула благодарность.

— Спасибо, жрец!

И затихающий голос поглощенной.

— Вам за стены Обители нужно!

И обе пропали. Как и тьма. Ника повернулась к Аглае. Темные зрачки вспыхнули, она всхлипнула и кинулась в объятия Аглаи.

Сильная рука тьмы разметала соглядатаев. Бесы шарахнулись в сторону. Оскалили клыки.

Тьма, окутывающая Святозара и Радомира, пошла волнами, отступая перед другой, не менее сильной. Охотник и воин, хрипя, остановились с занесенными мечами у самого берега. Китар перевел взгляд. Встретился с выходящим на берег Тимиром.

— Жрец! Смотрю, силу охолонил. — Хлестанул черными нитями по клубящейся тьме. Она рванулась и тут же остановилась.

— Именем Верховной ведьмы я не допущу кровопролития на своей земле.

Китар изумленно перевел взгляд. Ника стояла скрестив руки.

— Это наша Обитель. И я в тебя не влюблена, чтобы жалеть. У тебя есть пара минут, чтобы убраться.

Китар усмехнулся, шагнул навстречу и снова изменился в лице. Теперь взгляд его был устремлен на Аглаю, помогающую подняться домовому.

— Ты! — тихо прошептал правитель. И отступил бледнея. Обвел всех взглядом и снова устремил взор на Аглаю.

— Вернулась! Ко мне!

Аглая в растерянности подняла взор на Китара. И нехорошо стало, в голове помутилось, болезненно сжалось сердце. Она смотрела в его глаза и чувствовала, как тоскливо и горько ей становится.

— Я вернусь. За тобой. — Он щелкнул пальцами. Один из соглядатаев подвел к правителю коня. Китар одним движением вспрыгнул в седло. Натянул перчатки. Ударил кнутом.

Конь тряхнул головой и скрылся в деревьях, унося всадника, а следом унеслись и соглядатаи. Аглая продолжала стоять, с необъяснимым отчаянием глядя вслед правителю Хлада, и на глаза навернулись слезы.

«Да что со мной!» — испуганно вытерла лицо ладонью, отворачиваясь от всех. Но успела поймать напряженный взгляд Тимира.

— Аглая! — голос Талы встревоженный, плаксивый заставил ее забыть о Китаре. Она кинулась к знахарке.

Грудь Нейлы тяжело вздымалась. Кровь сочилась не останавливаясь.

Аглая наклонилась к советнице. Приложила руку к груди и тут же ее отдернула. Разорвала верхнюю одежду, под ней переливалась серебром тонкая кольчуга, от которой так и несло древними заговорами.

Опустился рядом мрачный Святозар. С надеждой посмотрел на Аглаю.

— Выживет, — ответила на его взгляд ведьма.

— Я могу забрать ее?

Аглая кивнула.

— Отсюда портал только Верховная ведьма может сделать.

Посмотрела на Нику. Та взмахнула рукой. Серая воронка появилась между двух сосен, сверкнула, открывая вид на тронный зал дворца Нугора. Карах обернулся на легкий шорох и застыл, видя, как медленной поступью идет к нему Святозар, неся на руках Нейлу.

Радомир тяжко выдохнул. Тала все еще шептала молитвы. Аглая вцепилась в руку Тимира, смотря, как падает на колени перед уложенной на пол советницей правитель Нугора, целует бледное лицо.

— Лекаря! — последнее, что успели услышать, прежде чем закрылась воронка.

— Вот и сказочке конец. — Игнат подошел ближе, выжимая на себе мокрую рубаху. — Если я все правильно понимаю, Ника, ты можешь открыть грань, и мы уйдем отсюда.

— Особенно ты! — с презрением посмотрела на него ведьма. — Или ты думаешь, что можешь снова стать человеком?

Игнат нахмурился.

Ника развела руками.

— Нет, ты стал бесом, им и останешься. Тебе нет места в нашем мире.

Игнат побледнел, сцепил руки в кулаки. Минуту он с ненавистью смотрел в довольное лицо Верховной ведьмы, отвернулся и направился к берегу, где сел, уронил голову на руки.

— А ты? — Тимир спросил очень тихо, но Аглая услышала, бросила тоскливый взгляд на Нику. Та горестно покачала головой.

— Все, что мне было дорого, осталось здесь. Аглая, ты видела навий, сумеречных, мавок. Когда там, в храме ведьмы, открывали мне слово, когда провозглашали Верховной, я точно знала, что не брошу их. Я найду жрецов и зажгу Трисвет. Проклятие спадет с этой земли. Они в это верят… — Она отвела взгляд, смотря на Обитель, и выдавила тихо: — Я в это верю.