Олег Губайдулин - Палач демона

– Не положено! – строго произнес он.

– Лейтенант, пропустить! – приказал ему Овчаров.

– Есть! – ответил тот и отошел в сторону.

Отец Матвей, перекрестившись, вошел в темноту. И не успели Серов с оперативником проследовать вслед за ним, как из склепа послушался громкий вскрик. Схватив лежавший на земле у входа электрический фонарь, Овчаров со следователем кинулись на голос. Слетая по лестнице, ведущей в подвал, Глеб успел заметить, как что-то метнулось в открытую дверь той самой таинственной комнаты. Отец Матвей лежал на полу перед самым входом.

– Взгляните, взгляните! – воскликнул священнослужитель, указывая пальцем в открытую дверцу. Направив туда фонарь, Серов увидел странную картину: на письменном столе сидела, невесть откуда взявшаяся, довольно крупная сова. Он уже хотел было отпустить шутку по поводу испуга священника, но тут птица вдруг обернулась к нему. Глеб похолодел. На него хитро смотрело человечье лицо!

Физиономию окаймляла широкая растрепанная светлая бородка, а над пшеничными усами небольшой картошкой торчал розоватый нос.

– Хе – хе! – удовлетворенно хихикнуло существо и, протянув когтистую лапу, взяло из чернильного прибора перьевую ручку. Овчаров вместе со следователем и священником зачарованно смотрели на то, как «птица» принялась что-то чертить на чистом листе бумаги.

Вид пернатого существа, пишущего ручкой на бумажном листе, посреди залитой кровью недавних жертв комнаты, более всего напоминал ночной кошмар.

– Ну, вот и готово! – проскрипела «сова». Воткнув ручку назад в чернильницу, существо обернулось к людям.

– Прочитавший сие, да обрящет! – «сова» ударила лапой по бумаге. Потом, взмахнув крыльями, мягко перелетело на книжную полку. И пропала!

– Господи, спаси нас и помилуй! – услышал Глеб голос отца Матвея. Он уже поднялся с полу и несколько раз перекрестился.

– Как вы? – спросил Серов. Не ушиблись?

– Ничего, ничего, в порядке я, с Божьей помощью, – ответил священник. Только спустился вниз, а тут – на тебе! Сова налетела! Чуть было, очей не лишила…

– Глеб, смотри, что здесь написано, – Овчаров, взяв со стола, протянул следователю лист бумаги. Тот увидел какие-то непонятные знаки и фигуры, а снизу – рисунок седого бородатого старца с посохом. Из-за него смутной тенью выглядывало неведомое и жуткое существо с оскаленной пастью. Под всем этим было написано всего три слова – " Дед ждет вас!»

А ниже два слова – «подручник Феодор».

– Видимо, подпись… – предположил Овчаров.

– Не знаю, – задумчиво покачал головой Глеб. Кстати, куда сова-то делась?

– Какая к ……сова! – выругался Овчаров. – …, а не сова! Но, вспомнив о том, что с ними находится духовное лицо, сконфуженно извинился: " Простите, пожалуйста!»

– Кошмар, да и только, – ответил отец Матвей. Надо молитву прочесть!

Да, – согласились его спутники. И перекрестились. Священник, осенив все вокруг себя крестным знамением, начал распевно читать святые слова.

Когда он закончил, Овчаров подошел к книжному шкафу и, отодвинув книги в сторону, присвистнул от удивления: «Глеб, айда сюда! Смотри!» Как оказалось, за книгами скрывалась литая медная ручка.

– Как же мы ее при первом обыске не нашли? – спросил он Овчарова.

– Видимо, плохо искали, – ответил тот.

– Да то и не удивительно вовсе, – вступил в разговор священнослужитель. Жуткое это место, видимо коллеги ваши старались, как можно быстрее его покинуть. Повернув ручку, приятели едва успели отскочить в сторону. Полки с тихим скрежетом расползлись в стороны, открыв темный коридор. Позвав участкового и освещая путь фонарями, все двинулись вперед.

Метров через десять коридор уперся в дубовую, окованную железом, дверцу. Толкнув ее, Глеб с удивлением обнаружил, что она подалась. За дверцей они обнаружили громадный, площадью около пятисот квадратных метров, зал. По стенам его, словно охотничьи трофеи, были развешаны, нет, не рогатые оленьи или кабаньи головы, а тела… людей! Всего следователь насчитал шестьдесят шесть трупов. Всмотревшись в их лица, искаженные гримасами боли и отчаяния, Глеб почувствовал, что он будто сходит с ума. Обернувшись, Серов увидел белого, как мел Овчарова. Участковый, лишившись чувств, лежал позади, на полу. Над ним хлопотал отец Матвей. Он поминутно крестился и что-то бормотал…

Вдоль стен тянулись длинные комоды, уставленные прозрачными сосудами, внутри которых были заключены человеческие младенцы, детеныши различных животных, жабы, звериные лапы, головы и внутренности.