Олег Губайдулин - Палач демона

– Да-а-а… – отчаявшись обнаружить хотя бы какие-нибудь признаки страшного ранения, с удивлением протянула она. – Да-а!!! Вот это знахарь! Волшебник, а не знахарь! – и быстро взглянув прямо в глаза Маматову, вдруг спросила: «А может не волшебник, а ведун?!» И приказала: «Садись в кресло и сиди тихо! Я пока приготовлю отвар. Надо узнать, что с тобой все-таки произошло.»

– Значит, ты тоже ведьма, как и старая Вазиха… – будто сам себе негромко произнес гость. Или ты, все-таки, она и есть?!

– Нет, я – не она, – ответила Зухра. Но бабушка с самого детства учила меня всему, что знала сама, – пояснила хозяйка. А когда она умирала, я успела взять ее за руку и приняла всю силу бабушки… Сняв с полки несколько склянок, Зухра принялась смешивать их содержимое в одном сосуде. Затем принесла и поставила на стол большую и толстую черную свечу. Положив ее на зеленое сукно, девушка вновь направилась к полкам. Повозившись там несколько минут, она вернулась. В ее правой руке есаул увидел большой и страшноватый на вид, ржавый нож. Его широкий и толстый клинок покрывали бурые пятна, подозрительно похожие на засохшую кровь. А треснувшая рукоять была костяной.

– Дай мне свою левую руку, – приказала Зухра. Да, засучи же ты рукав! Крепко ухватив широкое костлявое запястье Маматова, девушка тихо пробормотала несколько непонятных слов, а затем, резко полоснула лезвием. На пол потекла густая красная кровь… Бросив нож на стол, Зухра бережно и осторожно взяла сосуд, в котором до того смешивала свои снадобья и подставила его горлышко под тоненькую алую струйку, льющуюся из раны. В руках у девушки оказались две сухие желтые косточки, которые она погрузила в сосуд. Заунывно распевая, хозяйка взяла есаула за руку и отвела в угол, к железной клетке. Заставив гостя войти внутрь, она сомкнула на его шее, руках, ногах и поясе стальные обручи и каждый защелкнула отдельным замком. После, заперев дверь шестью запорами, отошла. Окропив черную свечу кровью Маматова, установила ее внутри большого блестящего шара, свисающего с потолка. И подожгла. Шар стал медленно крутиться. С каждой секундой всек быстрее и быстрее… По стенам испуганно заметались черные изломанные тени… В этот миг в руках Зухры, невесть откуда, появился маленький бубен, обвязанный перьями. Пару раз ударив в него, девушка вновь начала бормотать непонятные слова. По подвалу поплыл тягучий и заунывный мотив… Вглядываясь в темное нутро железной клетки, Зухра вдруг отшатнулась и старые стены огласил ужасный, надрывный вопль. Бросив бубен, Зухра кинулась к столу и, схватив одну из склянок, что было сил плеснула содержимое прямо через прутья… Прямо в те кошмарные красно-зеленые глаза, воззрившиеся на нее, будто из адской тьмы… Не оглядываясь, перепуганная девушка выскочила на улицу. Спустя примерно час, деревянная крышка, закрывавшая вход в подвал медленно приподнялась и с грохотом упала на утоптанную землю. Из темноты на белый свет, медленно волоча непослушные ноги, выполз Маматов. Каждое его движение сопровождалось металлическим звоном. Зухра, все еще бледная от испуга, увидела, что звон этот производят железные цепи. Их обрывки, намертво приклепанные к обручам на шее, поясе, руках и ногах есаула, волочились за ним по пыльной земле…

– Ты зверь, палач! – прижавшись спиной в калитке, затравленно вскрикнула девушка. – Да, – кивнул ее собеседник. Знаю, мне уже говорили…

– Нет! Ты не понял! – продолжала хозяйка. Я имею в виду не твои эмоции и дикие пристрастия, не твою непреодолимую тягу к убийству. И не то, что ты рассматриваешь уничтожение чьей-то жизни, как единственный способ для достижения своей цели. Ты просто перестал быть человеком! В тебя кто-то вложил нечто такое, что постепенно захватывает власть над твоею душой. И скоро ты уже совсем не сможешь сдерживать себя…

– Я в кого-то превращусь? – допытывался гость.

– Нет, ты уже и так… – опустив глаза, тихо произнесла девушка, …превратился…

– Что ты видела там, в подвале? – спросил Маматов. Что со мною там произошло?

– Не знаю … – медленно, будто размышляя сама с собою, ответила Зухра. Но вместо тебя в клетке я увидела лишь чьи-то страшные, кроваво-красно-зеленые очи…

– А я? Что в это время делал я?!.. – медленно поднявшись на ноги, Константин Евгеньевич схватил свою юную собеседницу за рукав платья. – Я тебя не видела… только эти ужасные глаза… Потом плеснула прямо в них отваром и убежала… Скажи, что ты сделал у того, твоего знахаря?! – почти крикнула девушка. Что совершил?!