Николай Великанов - Схватка в западне

— Виноват, господин штабс-капитан.

Настороженно кося глазом, на установленный в заду кошевы пулемет и безучастно сидевшего около него гражданского, старший постовой повторил:

— Как приказ велит, господин штабс-капитан… — Он глотнул воздух и, набравшись храбрости, бухнул: — Дозвольте узнать, хто такой за человек в штатском?

— Болван! — взъярился офицер. — Ишь, ему надобно знать, што за человек в штатском! Это есть личный посланник атамана. Про то в мандате указано.

— Виноват.

Настырный постовой на этот раз, кажется, смутился.

Офицер не дал ему опомниться:

— Порядки, гляжу, у вас тут. Вот поговорю с начальником гарнизона… Кстати, где найти его?

— Найти сотника Трапезникова зараз не можно. Он ночесь с казаками на помощь Ургую ушел. Партизаны там налет удумали.

— И што же, в селе не осталось войск? И ни одного офицера не осталось?

— Все войско — наше охранное отделение, дюжина человек. Несем службу на постах: мы тут, у въезда в Махтолу от Ургуя, а там, у моста через речку, еще трое; остальные по тую сторону села. Из офицеров остался прапорщик Мунгалов. Они — в сборной избе.

Штабс-капитан опустился на сиденье, небрежно толкнул ямщика:

— Поехали.

Тройка дружно взяла с места, понеслась по проулку в село.

Когда проулок слился с улицей, штабс-капитан (это был Макар Пьянников) наклонился к сидевшему рядом Глинову:

— Ну как?

— Порядок!

Восседавший на передке вместо ямщика Артамон Зарубов залихватски щелкнул кнутом:

— Фьють!.. Полнейший, извиняемся, порядок!

Андрей Глинов, облаченный в тесную для него одежду почтового служителя, чувствовал себя как в клещах. С трудом распахнув полы овчинного тулупа, он простонал:

— Взмок начисто. Силов больше нет терпеть муку этакую.

— Терпи, казак! — смеялся Макар.

— Зачем я, дурак, махнулся рубахой и штанами с почтовым чиновником.

— Затем, паря, штоб взаправду, извиняемся, на чиновника был похож, — отозвался Зарубов.

— Сам-то не обрядился в ямщикову одежину.

— Я без переодевки кучером сгожусь.

Редкие селяне не обращали внимания на выехавшую из проулка санную тройку. Лишь детишки, высунувшись из калиток дворов, с любопытством глазели на тулагинцев. И дряхлый дед в длиннополом, почти до самой земли, зипуне, стоявший у кособокой ограды, сняв шапку, поприветствовал проезжавших. Пьянников ответил ему кивком головы, поинтересовался, где живет Ерохов.

— Вона… за церквой. Тама дом большой под тесом…

На стук Зарубова в высокие окованные ворота сначала выглянула молодая женщина, но, увидев тройку и офицера в кошеве, сейчас же убежала. Зарубов снова громыхнул в дверь. В воротах появился сам хозяин.

— Рады гостям! — поклонился он в пояс офицеру.

— Войсковой старшина Редкозубов у вас квартирует? — спросил Пьянников Ерохова без обиняков.

Тот растерялся:

— Дак у нас…

— Знать, правильно мы к вам попали.

— А их теперича нет. Они отбыли вместе с купцами на Старый Чулум.

— И Шукшеева… Любовь Матвеевна с новорожденным? И Настя…

— Шукшеева?.. И Настя?.. — Ерохов запнулся, глаза его забегали. — Не ведаем, ваше благородие. Об этом вам лучше в сборной избе справиться.

— Как не знаешь? У тебя ведь они квартировали?

— Квартировали. У нас. Бог свидетель. Не отрекаюсь… — маловразумительно бормотал Ерохов. — Видал дамочку с дитем… И Настю…

Макар выходил из терпения:

— Так где же они теперь?

— Не ведаем. Об этом лучше спросить вам прапорщика Мунгалова.

Пьянников досадно сплюнул, кинул Зарубову:

— Давай к сборной избе.

В сборной избе, которая находилась неподалеку от дома Ерохова, был один писарь. Он тоже толком ничего не знал о женщинах.

— Опоздали… Чуток бы пораньше нам подкатить… — сокрушался Пьянников. — Давно Редкозубов из Махтолы уехал? — грозно спросил Макар писаря.

— Никак нет, — моргал тот глазами. Он пытался успокоить разнервничавшегося офицера. — Их догнать можно. Они только давеча вместе с купеческим обозом отбыли.

— Охрану взяли с собой?

— При них вахмистр и два казака. А конвой, што сопровождал купцов до Махтолы, наряженный от станицы Таежной, давеча, перед вами, до дому двинулся.

— Где прапорщик Мунгалов?

— Они на квартире. У вдовы тут одной — Савинковой по фамилии. Отдыхают после проводов их высокородия. Маленько выпили и теперь, стало быть, отдыхают.

Садясь в сани, Пьянников спросил Глинова и Зарубова:

— Ну што, рискнем догнать?

— Рискнем, — поддержал Глинов.