Сергей Семенов - Мир приключений, 1927 № 07

Изучение нескольких сот ископаемых черепов показало, что этот процесс изменения типа идет гораздо быстрее, чем думали; так, по обследованиям Кейта, тип англичанина 1000 лет назад уже довольно сильно отличался от типа современных жителей Англии.

Если этот темп изменения типа будет итти в том же направлении и дальше, то уже сейчас мы можем нарисовать портрет «человека будущего». Это тип человека с длинным лицом, редкими волосами, с длинным, тонким выдающимся носом, с небольшими сжатыми губами, с близко сидящими глубоко посаженными глазами и с узким небольшим подбородком (см. рис. внизу). Портрет, на наш взгляд, не из самых привлекательных. Нам остается утешиться мыслью, что мы не доживем до этого времени, но, несомненно, что и идеалы красоты потерпят тогда не малое изменение.

В настоящее время нет такой области техники, куда не проникли бы новые идеи, основанные на плодотворной научной работе. Начало прошлого века внесло полную революцию в искусство передвижения, где несколько тысячелетий царили паруса, уступившие свое место гребному колесу и винту парохода. Изобретение Флеттнером роторного ветродвигателя (о нем смотри № 8 «Мира Приключений» за 1926 г.) показало, что и здесь еще далеко не сказано последнее слово. Многообещающим может стать также недавнее изобретение одного американского инженера С. Бридера, предложившего свой совершенно новый способ передвижения на воде. В основу этого способа изобретатель положил очень старый принцип, наблюдаемый в природе у рыб и угрей: змееобразное движение хвостом (у рыб) и туловищем (у угря), как это изображено на рисунке.

Бридер демонстрировал небольшую модель с гибкими плавниками у дна. Плавнику сообщалось при помощи особого механизма волнообразное движение и модель начинала тогда довольно быстро передвигаться. Именно таким способом плавает рыба, шевеля своим хвостом и помогая иногда своему движению засасыванием воды ртом, котирую она затем с силой отбрасывает назад через жабры. Искусные лодочники так же умеют довольно быстро гнать лодку вперед при помощи одного кормового весла, откидывая его то вправо, то влево.

Речь идет о… крысе, о самой обыкновенной крысе, прячущейся в подпольи нашего дома. Этот серый грызун далеко не так безобиден, как это думали раньше. Доказано уже, что вред, причиняемый крысами, во много раз больше вреда от всех остальных хищников, взятых вместе. Более того — крыса служит одним из опаснейших распространителей заразных болезней и гигиенисты всех стран недаром объявили крысе самую беспощадную войну.

Американский профессор Виллиамс исчисляет общее количество крыс в одной лишь Америке примерно в 120 миллионов штук. Сколько их всего на земном шаре — трудно сказать, но, повидимому, не меньше миллиарда. Цифра эта очень гадательна, так как крысы плодятся чрезвычайно быстро — одна пара в 16 месяцев дает потомство в 3800 штук. Вычислено, что за десять лет одна пара могла бы дать около 2.300.000.000 000.000.000 штук, иначе говоря, на каждый квадратный метр суши пришлось бы около 15.000 крыс — земля буквально кишела бы крысами, которые покрыли бы ее слоем в несколько метров. По счастью, эта картина страшна лишь в нашем воображении, ибо такому крысиному нашествию противодействует огромная крысиная смертность, губящая большую часть потомства этого плодовитого животного.

Как и всякому живому существу, крысе необходимо питаться. Но крыса животное избалованное: она предпочитает лишь вполне доброкачественные и свежие продукты вроде крупы, муки, зерна, яиц, жиров, сахара и т. д. Завалью и падалью она питаться не будет. Наблюдения показали, что за день одна крыса съедает разных продуктов по самому скромному расчету на одну-две копейки. Это значит, в Америке прокорм 120-миллионной крысиной армии обойдется в год не менее, как в двести миллионов рублей. У нас в СССР крыс еще пока никто не считал, но их, наверно, не меньше чем в Америке, а значит и убытка народному хозяйству от них будет не меньше двухсот — четырехсот миллионов рублей. У нас ее главная пища — зерно. За год крысами поедается у нас не менее 100–200 миллионов пудов хлеба, целый холм высотой в сто метров, который засыпал бы весь Исаакиевский собор или колокольню Ивана Великого.