Роберт Говард - Моряк Дорган. Играя Санта-Клауса

— Лучше я пропаду в ящике Дэйви Джонса, — прорычал я, тщетно корчась в путах, которые стискивали мои запястья и лодыжки. — Так что же произошло, черт возьми?

— Мы подверглись нападению бандитов Кванг Цу, как он часто нам угрожал, — сказал Твиллигер. — Они набросились на нас, когда мы праздновали. Я должен был выставить часовых, но люди, в чьи обязанности это входило, так слезно умоляли меня разрешить им посмотреть представление…

— Спайк! — воскликнул я вдруг. — Эти грязные черти убили его! О, дайте только мне освободить руки…

— Ш-ш-ш! — прошептал Твиллигер. — Он был только оглушен. Когда они волокли нас, я увидел, как он открыл глаза.

— Хорошо! — сказал я с бурным глубоким вздохом облегчения. — Я хочу думать, что он вернулся в Бэйпин, где он будет в безопасности, но я уверен, что он сейчас упорно следует за нами, если он в состоянии хотя бы ползти. Они не сожгли миссию?

— Нет, хвала небесам. Вы видите, они не смогли захватить никого из моих новообращенных. Все убежали в темноте, пока мы бились с бандитами. Они разнесут весть о набеге, и сюда будут направлены солдаты. Бандиты знали это и в спешке ушли. Но солдаты мало чем смогут помочь нам, так как они никогда не были в состоянии выследить бандитов и отыскать их тайное логово. Тем не менее мы предотвратили пленение и убийство беззащитных людей миссии. Вы дрались просто чудесно, мой друг, — сказал он.

— Ну, — невесело я размышлял, — я лишь немного сумел помочь. Мне стыдно за себя, вырубиться из-за столь легкого удара по голове.

— Почему, мой великодушный друг, — воскликнул Твиллигер. — Чудо, что ты еще жив! У тебя, должно быть, несокрушимый череп.

В это время один из охранников остановился рядом с нами и ударил меня в бок, что-то грозно ворча, приказывая мне заткнуться. Я начал нелестно описывать ему его предков, но Твиллигер умолял меня замолчать, так что я впал в то, что поэт называет «угрюмая тишина».

Пролежав на животе весь путь, опустив голову, я мог очень мало сказать о том, куда нас везли, но местность вокруг была очень дикой, скалистой и изрезана глубокими оврагами. Мы поднимались вверх и спускались вниз, пока мой желудок не взбунтовался, и мы плутали, петляли и кружили, пока я не начал думать, что упрямые бандиты потерялись. И я даже уповал на это и желал оставаться потерянными, пока все они не сдохнут от голода, даже если бы мне пришлось голодать вместе с ними.

Но некоторое время спустя мы начали подниматься вверх по тропе, окруженной отвесными стенами с каждой стороны, и вышли на ровное место, и, покрутив шеей, я заметил отблеск света. Они отвязали меня и Эбенезера от лошади и сбросили на землю, и я увидел, что мы находимся на пороге большой пещеры, окруженной крутыми скалами, кроме широкой ровной площадки впереди. Эта площадка круто обрывалась в овраг, который мы прошли, уходя на несколько сотен футов вниз. Мы смогли увидеть все это в свете факелов, которые держали несколько человек. Зев пещеры был достаточно широким, и поэтому они здесь построили стену из камней с бойницами и тяжелыми деревянными воротами, как в настоящем форте. Бегло оглядев все это, я понял, что несколько человек с большим количеством боеприпасов могут противостоять целой армии. Единственный путь наверх ведет через ущелье, и как только атакующие войска покинут его, им придется пересечь открытое пространство, где нет совершенно никакого укрытия.

Они подталкивали нас ногам, но наши конечности так онемели, что мы едва могли двигаться, тогда они втащили нас через ворота в пещеру. В свете факелов нам удалось разглядеть, что их здесь около пятидесяти человек, а рядом с воротами был установлен пулемет. Внутри пещеры было пустое пространство примерно в пятьдесят футов, дальше был натянут от потолка до пола большой кожаный занавес. Они отодвинули часть полога, как вход в шатер, и втолкнули нас внутрь.

Внутри все было обустроено словно во дворце мандарина или как-то так. Это было огромное жилище, хотя крыша была достаточно низкой. Стены были увешаны гобеленами, каменный пол застелен коврами. Цветные фонарики свисали с потолка, и здесь же был установлен большой бронзовый Будда, курился фимиам и огонь плясал в большом мангале. Дым выходил через вентиляционное отверстие в потолке — большая его часть.

А на деревянном возвышении, покрытом мехом, сидел большой китаец, я понял, что это, должно быть, и есть Кванг Цу, гроза холмов. Он был одет в шелковые одежды, за пояс был заткнут пистолет с жемчужной рукояткой.