Константин Костин - Остров сокровищ [СИ]

— Да помню я, — прервал я.

Всей шкурой чувствуя направленный на свою спину пистолет, не оборачиваясь, я вышел из ресторана. И только здесь смог вздохнуть. Леночка звенела посудой, а эти двое пока молчали. Переведя дух, я на цыпочках, замирая каждый раз, когда под ногой скрипела половица, прокрался в кладовку, где из кучи всякого барахла достал обрез Арисаки и горсть патронов. Плохой аргумент против Стечкина, но за неимением лучшего… в былые времена, когда боезапас был поболее, я навострился даже без мушки попадать по бутылке с двадцати шагов. Чем, собственно, и сократил количество боеприпасов раз в пятьдесят.

Зарядив обрез, я прокрался обратно, где за стеной у двери уже спряталась Леночка, прислушиваясь. Но разговаривали они слишком тихо, чтобы я хоть что-то мог разобрать. Однако голоса становились все громче, и мне удалось уловить несколько слов, главным образом ругань, и в большинстве — от Сан Саныча.

— Хрен тебе! — закричал Полковник.

И потом опять:

— Скорее я сдохну, чем отдам тебе ее! Посмотрим, чья клюква краснее?

Последовал взрыв ругани, звон посуды и грохот мебели. Затем громыхнул выстрел и кто-то дико завопил. Выставив вперед обрез, я шагнул в дверной проем, как раз вовремя, чтобы увидеть спину Дяди Степы, выбегающего на улицы. За ним тянулся кровавый след.

Полковник вскинул руку и метнул штык-нож, и, вероятнее всего, пригвоздил бы своего приятеля, если бы в последний момент не поскользнулся на лужи крови, и нож с глухим ударом вошел в притолоку. В этом месте до сих пор можно увидеть выщерблину.

Но на этом битва не закончилась. Военный схватил оброненный Стечкин, и выскочил вслед за дядей Степой. То удирал по дороге с необычайным проворством. Перехватив пистолет обеими руками, Сан Саныч дал несколько очередей, но все мимо. Наконец, рука с разряженным оружием повисла, и только теперь я заметил, что с рукава полковника тоже капает кровь.

— Водки! — потребовал он.

Швырнув петарду в пыль, слегка пошатываясь, военный вернулся в ресторан.

— Ты ранен! — воскликнула Леночка.

— К черту все! Водки! — повторил он. — Нужно рвать когти. Водки, я сказал!

Девушка убежала выполнять приказание, а я пошел было за аптечкой, как вдруг что-то грузно грохнулось на пол. Я обернулся и увидел полковника, растянувшегося во весь свой немалый рост. Вернувшаяся Леночка выронила бутылку и истошно завопила:

— Убили!

— Кого убили? — раздался знакомый голос.

На пороге стоял доктор Листьев. Что же… он обещал заходить почаще!

— Спасите его, Олег Палыч! — закричала девушка. — Он ранен!

— Ранен? Какая глупость! — ответил военврач, осмотрев руку. — Это просто царапина! Леночка, вскипяти чайник, а мы с Димычем поднимем эту тушу в его комнату.

Мы с доктором уложили Сан Саныча в его кровать. Я поздно сообразил, что теперь белье будет в крови, которая весьма хреново отстирывается, но теперь было поздно. Листьев достал из своего портфеля хирургические ножницы, и разрезал рукав до самого плеча. Пуля, в самом деле, лишь чиркнула полковника, оставив небольшую царапину. Кроме нее обнаружилось еще несколько старых шрамов, и пара татуировок — летучая мышь с распростертыми крыльями, заслонившая собой мишень, и череп, оскал которого был стилизован под римскую IV.

К этому времени подоспела девушка с чайником. Доктор промыл рану, продезинфицировал ее и мастерски наложил повязку — сказывалось военное прошлое. После чего извлек какую-то ампулу, набрал ее содержимое в шприц и брызнул им, выпуская воздух. Я при этом побледнел больше самого больного — уколов боюсь панически.

Прошло еще несколько минут, прежде чем полковник открыл глаза.

— Где этот гандон? — произнес он.

— Здесь нет никаких гандонов, кроме вас, Григорьев, — заметил Олег Павлович.

— Я не Григорьев, — поспешно ответил раненный.

— Не важно, — отмахнулся хирург. — Слышал я про одного Григорьева, когда служил в Анголе… может, это и не вы. А теперь слушайте меня внимательно. Вы слишком много пьете. Вас хватил удар. Фактически — я вытащил вас с того света. Стаканчик пива или рюмочка водочки вас, конечно, не убьет, но если не бросите пить — то очень скоро будут пить за вас. Не чокаясь. Запомните — слово «бухло» и слово «смерть» для вас одно и то же. Завяжете с бухлом — и будет вам счастье.

— Доктор, я видел счастливых людей, и трезвых среди них не было… — ответил постоялец.

Но Листьев был неумолим. Оставив полковника на попечение Леночки, мы спустились вниз. Попросив меня сварить кофе, доктор вышел на улицу, и вернулся с брошенным военным Стечкиным.