Анатолий Полянский - Десять процентов надежды

По тому, как удивленно вскинул брови человек в бурке, Микола понял, что имя его известно командиру.

— Вот это удача! — воскликнул он. — А мы тебя с друзьями ищем. Я — Фролов… К басмачам-то ты как попал?

Гринько коротко рассказал историю своего пленения. Фролов слушал и хмурился. Потом вызвал фельдшера и, пока тот перевязывал обожженные руки Гринько, пояснил Миколе, как их отряд появился в этих местах.

— Как, товарищ начальник, моя правда? — сказал рослый узбек, очень похожий на кого-то из знакомых Гринько.

— Твоя, Садык, твоя, — отозвался Фролов и, повернувшись к Гринько, сказал: — Это твой спаситель. Да ты разве не узнаешь? Брат Умара Танджибаева, Говорят, очень они похожи. Только младший старшего ростом перегнал. Если бы не он, мы вряд ли свернули в сторону. Он настоял…

Дело в том, что отряд Фролова случайно натолкнулся на свежие следы лошадей, уходящие немного в сторону от маршрута, намеченного еще в Оше. Не будь с ними Садыка Танджибаева, они, вероятно, не обратили бы на следы особого внимания. Но Садык, знакомый с местными порядками и обычаями, уверил, что это следы басмачей и что они совсем близко. И не ошибся.

Гринько с благодарностью посмотрел на Садыка.

— Спасибо, друже, — сказал он, морщась от боли.

— Ну а дальше? — допытывался Фролов. — Что было дальше в лагере басмачей?

Микола рассказывал, а чекист все более мрачнел.

— Значит, этот гость поведет банду кратчайшим путем? — уточнил Фролов.

— Так точно.

— Как бы они нас не обскакали. Надо торопиться. — Фролов вытащил карту, некоторое время пристально рассматривал ее, потом сказал: — Пойдем напрямик, через перевал Таш-Муюн.

На взмыленной лошади подскочил боец.

— Басмачи уничтожены, — доложил он, лихо козырнув. — Трое сдались в плен. Вдали мы видели еще двух человек, но, как вы приказали, не преследовали.

— Правильно сделали, — одобрил Фролов. — Мы их уже не застанем. А драться с заслоном, который бандиты, очевидно, оставили, не имеет смысла. — Он повернулся к командиру отряда ЧОН. — Пошлите донесение в Гульчу и попросите у них немедленной помощи. Пусть идут прямо к перевалу Ак-Байтал.

— Есть! — ответил командир отряда.

— Ой, кого-то поймали! — воскликнул Садык. — Смотрите!

Гринько с изумлением увидел идущего между двумя бойцами связанного Турсун-аку.

— Так це ж наш проводник, бис ему в душу! — выругался он, догадавшись наконец, что именно Турсун-аку имел в виду Осман-курбаши, когда говорил гостю, что в их караване есть свой человек.

— Задержан неизвестный, — доложил боец. — Сюда шел. К басмачам, наверное. Бежать хотел.

— Господин начальник, — запричитал Турсун-ака, — я бедный дехканин… — Но тут же осекся, уловив горящий ненавистью взгляд Гринько. Он побледнел и боязливо втянул голову в плечи, словно ожидая удара.

— Ах ты паскуда! — яростно прошептал Микола. — Где Голубев и Танджибаев, бис тебе в душу?

— Не убивай, господин! — повалился в ноги Турсун-ака. — Не по своей воле. Аллах свидетель!

— Говори, як на духу, сучий сын!

Причитая и захлебываясь, Турсун-ака стал бессвязно рассказывать, то и дело перескакивая с одного на другое.

— Значит, они остались в пещере на Большом перевале? — уточнил Фролов.

— Да, да, господин. С ними ничего-ничего не случится. Клянусь вам!

— Ну, дывысь! — скрипнул зубами Гринько и поднялся.

— Куда ты? — удержал его Фролов.

— С вами, конечно. До перевалу.

— Но ты ведь и на лошади, пожалуй, не усидишь.

— Усижу!

Гринько произнес это так, что Фролов понял: отговаривать бесполезно.

— Ну что ж, давай, — махнул он рукой и громко скомандовал: — По коням!

Друзья обследовали завал, потратив на это полкоробки спичек, и убедились, что выход из пещеры завален прочно.

— Что делать, Умар? — тихо спросил Сергей. В голосе его послышались виноватые нотки. Ведь именно он, а никто другой, нанял этого злосчастного проводника.

Танджибаев, должно быть, понял мысли друга. Положив ему руку на плечо, проговорил:

— Зачем недоволен? Умар виноват. Спать сначала не хотел. Потом заснул, шайтан бери!

Они замолчали. Каждый думал над тем, как выбраться из ловушки. Не верилось, чтобы не было выхода. А тишина стояла могильная. Только где-то вдали медленно капала вода. Капель звучала неестественно громко и очень назойливо.

— Пещера смотреть нужно, — сказал Умар. — Назад пойдем. Только назад.

Вернулись к месту ночлега, сделали из ваты, выдернутой из подкладки куртки, нечто вроде факела. Облили его спиртом, сохранившимся у запасливого Танджибаева, и подожгли. Темнота отступила. Друзья увидели, что стоят в довольно обширном гроте. Вправо уходил узкий вход.