Анатолий Полянский - Десять процентов надежды

Очнулся он от сильной тряски. Связанный по рукам и ногам, Гринько лежал поперек лошади. Веревки впились в тело. Грудь стиснута, дышать нечем. Повернув голову, он увидел чуть позади еще двух всадников. Кони неслись быстро.

Сколько продолжалась эта скачка, Гринько вряд ли мог сказать. Он то терял сознание, то приходил в себя и еще мучительнее ощущал свою беспомощность. Наконец лошади стали. Миколу тяжело, словно мешок с песком, сбросили на землю. Кто-то сильным рывком поднял его на ноги и разрезал веревки ниже пояса. Гринько, пошатываясь, стоял в кругу пестро одетых людей: рваные ватные халаты вперемежку с грязными шинелями и изодранными куртками. У каждого за спиной винтовка, у многих — маузеры, гранаты.

«Значит, попал к бандюгам, — подумал Гринько. — И надо ж так влопаться!»

Невысокий чернобородый басмач вплотную подошел к Гринько и что-то крикнул, показывая на брюки. Видно, его прельстили кавалерийские галифе. Микола сразу догадался о желании бандита, однако сделал вид, что не понимает. Лицо басмача исказилось. Сзади подскочили еще несколько человек, повалили Гринько, содрали брюки. Гринько остался в кальсонах и носках. «Хорошо, шо чобот не надив, — с крестьянской скупостью подумал он. — Усе равно ци бисовы души содрали бы…»

Ноги зябли. Гринько, поеживаясь, шел по сырой от инея траве вслед за басмачом мимо пылающих костров. Они остановились у юрты в самом центре басмаческого лагеря.

Посреди юрты сидели человек семь в богатых атласных халатах. Видно, здесь собралась верхушка шайки. Выделялся один. Одет он был в подбитую мехом куртку, хромовые сапоги, на голове высокая папаха из серого каракуля.

«Атаман, наверное», — подумал Гринько.

Атаман в куртке спросил о чем-то своего соседа. Тот подобострастно кивнул. Миколе показалось, что он уже видел где-то этого человека: запомнились плутоватые раскосые глаза и большой красный нос. Но раздумывать ему не дали. Человек в меховой куртке поднял голову и громко спросил:

— Ты красноармеец Гринько?

Маленькие серые глазки пронизывали пленника сверлящим взглядом. Говорил атаман по-русски довольно чисто, только немного картавил. Микола усмехнулся. Значит, они даже имя его успели узнать.

— Говори, зачем в горы шел?

— А тоби на що?

— Не разговаривать! Какова цель вашего путешествия? Ну, отвечай! А то мы чик-чик делать будем!

Сдерживая кипящую в груди злость, Микола довольно спокойно сказал:

— Усе знаю. Тильки тоби, собака, не скажу!

— Скажешь! — взвизгнул басмач. — Иначе…

— Шо иначе? — с презрением оборвал его Гринько. — Говори! Кого лякаешь, мерзота? Тьфу!

Микола смачно плюнул и удачно попал на мех куртки. Сидящий рядом с атаманом басмач вскочил и с ревом бросился на Гринько. Совсем близко от себя Микола увидел позеленевшие от ярости глаза. Сильный удар в челюсть свалил его с ног. И тут же в голове ярко, как вспышка, мелькнула картина: госпиталь, палата, вечер, Голубев рассказывает историю Джамги, а в коридоре толпятся выздоравливающие. И среди них — эта жирная свинья с красным носом и плутоватыми глазами. Точно! «Так вот кто выдал басмачам тайну платка!» — пронеслось в голове.

— Ах ты, гадина! Предатель! Будь проклят! — прохрипел Гринько и, внезапно изловчившись, что есть мочи ударил ногой в пах басмача. Тот дико вскрикнул и медленно осел на землю, ловя ртом воздух.

К лежащему на земле красноармейцу со всех сторон бросились сразу несколько человек. Со всех сторон посыпались удары. В глазах вспыхнули радужные круги. «Конец!» — мелькнула мысль. Микола, извиваясь, выбрал момент и вновь ударил головой одному из басмачей в лицо. Сквозь красную пелену, застилающую глаза, успел заметить, как бандит, обливаясь кровью, выскочил из юрты. Тело уже не чувствовало боли. Угасало сознание. Последнее, что он увидел, — властный жест атамана, который останавливал разъярившихся басмачей. «Хотят еще щось из мене выжать, сволочи! Не выйдет!» — подумал Гринько, чувствуя, что ему связывают ноги. Он потерял сознание.

Таинственное исчезновение Гринько всполошило друзей. Проснувшись, они вначале подумали, что Микола, как уже не раз это делал, отправился тайком дать лакомство своему любимцу коню. Но обнаружив в палатке сапоги, без которых Гринько не мог, конечно, уйти, Голубев и Танджибаев тревожно переглянулись. Не сговариваясь, вскочили и быстро оделись. Наблюдательный Умар сразу же напал на след.