Капитан был навеселе, чем разозлил Садомского – его указание о строжайшем сухом законе не выполнялось. Станислав Николаевич прекрасно понимал, что это невозможно, еще никто никогда и нигде в России на природе не был трезвым. И он ничего не сказал, тем более что там, на другом берегу, его ждал долгожданный бонус. Сойдя на берег, он поспешил в лагерь, осмотрел сосуд. Это был кувшин времен Сасанидов, на нем явственно проступали рисунки, изображавшие Хосрова, его жену Мириам в виде богини Анахиты, сопровождаемых собаками, но без младенца на руках. Это было понятно: Мириам не родила Хосрову детей, скоропостижно скончавшись в молодости. Правда, кувшин был смят и треснут, но не по вине копателей. Парни стояли поодаль, странно глядя на Садомского.
– Ну, пойдемте к раскопу, посмотрим. Вы расширяли его в сторону находки? Какие еще были признаки: уголь, остатки дерева, медные предметы? – Станислав Николаевич поднял глаза на парней, но те лишь тупо молчали.
Садомский пожал плечами и пошел вперёд, Кирилл последовал за ним, парни же с неохотой двинулись после, держась на расстоянии. Дойдя до первого раскопа, где они нашли сосуд, Садомский остановился и долго смотрел на него, сначала ничего не понимая.
– Так вы же копали, смотрите. Ну и каковы результаты? Господи, вот же дирхемы, смотрите, неужели вы не видите? Тут явно был сундук, ящик, смотрите, земля другого цвета. А вот и медь, это петли! Что вы молчите, вы раскопали тут несколько кубов земли!
Но парни молчали, хмуро уставившись в землю. Кирилл подключился к опросу:
– Ну, чего молчите? Что тут случилось? Где находки, блин? Паша, отвечай!
Паша вышел вперед и ответил. Он был достаточно смел для этого.
– Так это, понимаешь, нашли кувшин-то, обрадовались. Ну, выпить же надо, обмыть. Ну и…
– Напились?
– Ну, потом да.
– Когда это потом?
– Ну, когда в Добрянку приехали. Но там мы культурно, никого не трогали. Ну и к следующему вечеру вернулись, так вышло. Вот.
– А кто в лагере остался? – спросил Садомский.
Парни молчали.
– Вы что, оставили всё без присмотра? Кто копал?
Паша, переступив с ноги на ногу, скромно ответил:
– Никого не оставили. Кто копал – не знаем. Но найдем гниду, зуб даю, найдем!
Садомский сел на землю, обхватив голову руками. Его просто и нагло обворовали! И где теперь искать этого вора на просторах земли уральской, было совершенно непонятно. Все, чем он жил последний год, было потеряно, смято, уничтожено, он сам был унижен, как теперь он посмотрит в глаза уважаемому человеку, которого, получается, водил за нос? Когда еще будет шанс обрести славу и деньги? Этот шанс дается только раз в жизни, и Станислав Николаевич его тупо профукал.
Садомский винил себя, что не остался в лагере, но больше своих людей, простых немудреных парней из провинции, с маленькими потребностями и скудным умишком. Это они все испортили! Да вот исправить было уже невозможно. И мстить им, ничего не понимающим, тоже смешно и бесполезно. Он слушал отдававшего приказы Кирилла, смотрел, как Паша снаряжает отряд для поиска вора по окрестным деревням, как Кирилл звонит каким-то местным антикварам, предупреждая о том, что если где-то вылезет что-то из Древнего Ирана, то пусть сообщат, кивал головой, но все было как в тумане.
Он спустился в раскоп в таком состоянии, взял в руки совок и начал осторожно разрывать глину там, где углядел пару дирхемов и медную петлю. Делал Садомский это машинально, но из земли, как жалкое вознаграждение несостоявшемуся русскому Шлиману, показалось горлышко треснутого глиняного горшка, из которого высыпались серебряные монетки с изображением головы в перьях и со страшным оскалом, из-за несовершенства чеканки появившимся вместо благородной бороды шахиншаха. Садомский поднял одну монетку, оттер пальцем лик Хосрова и увидел, что тот смеется, смеется над ним, над окружающими, над всем этим миром, раскрашенным осенью в красивые цвета смерти…
* * *
Вероника смотрела на телефон, который высвечивал на экране неотвеченные вызовы от Станислава Николаевича и Алексея, и не знала, что делать. Уже и карты Таро пошли в ход, и знакомые доморощенные астрологи предсказывали ей будущее, уверяя, что ей будет хорошо с обоими мужчинами, и кофейная гуща сваренного подружкой крепкого кофе расплывалась аморфными контурами, показывая лицо то одного, то другого, то вообще странное животное. Она не могла выбрать, она металась, ожидая какой-либо подсказки, но подсказки не было.
Читать дальше