Эдуард Поляков - Хозяйка мертвой воды. Флакон 1 - От ран душевных и телесных

— Если ты и взаправду училась на лекаря, то это похвально, целители они всегда нужны. Вот ведовству чуток подучится, — тихо сказал ей Пересмысл. — Ох, и чудна ты, девка!

— Ага, только танцев с бубном мне и не хватает! — поморщилась Ольга и в очередной раз ойкнула и остановилась, чтобы отряхнуть пятки. — Не Ивовый дол, а Деревня дураков какая-то.

Пересмысл поджал губы и затряс бородой.

— Ты, девка, за языком-то следи, а то глядишь и вырвут его!

— Ладно дед, не бери в голову. Это я сгоряча…

— Чего там топчитесь? — окликнул староста Зоран, отошедший достаточно далеко. Голос его эхом разнесся среди красно-коричневых сосновых стволов. — Поторопитесь, мы не гулять идем.

Ольга заметила в низенькой траве несколько кустов земляники с красными ягодами и помчалась их собирать. Мешковатое платье развевалось на ней, как парус. Жадным взглядом она искала любимое лакомство.

— Хельга, пошли, кому сказали. Тебя сам староста дожидается, — поторопил раздраженно Пересмысл.

— Подождет… — прошептала недовольно девушка под нос, но увидев, как густые брови у Пересмысла поползли вверх, ответила: — Иду, деда, иду!

Наконец они подоспели к деревне росомах, Звериному полесью. Деревня немногим отличалась от деревни Иволг. Такие же дома-землянки, только не под липами, а под буро-красных витиеватыми сосенами.

Памятные столбы на окраине с вырезанными на них ликами почивших предков. Частокола вокруг деревни не оказалось. Видимо, росомахи не боялись никаких набегов. Хотя по оценке Ольги, Звериное полесье было поменьше, чем Ивовый дол. Мужики у росомах все как на подбор оказались крупными и плечистыми. К тому же еще и молчаливыми.

Дом Боровика отличался от остальных домов поселка наличниками с ажурной, как кружева, резьбой. Высокое крыльцо чисто выметено. На ступенях крыльца сидела бледная молодая женщина, обнимала двух детей почти одинакового возраста в длинных рубашонках. На лице у неё читались отчаянье и страх. Похоже она пыталась смириться с мыслью о скорой смерти мужа.

Несколько мужчин подошли к избе и пялились на Ольгу. И пялились как-то недобро. Наверное, им рассказали в красках о её насмешке над Храбром. Но вот при старосте Зоране никто задираться не смел. Да и с ведуном связываться тоже не каждый смельчак посмеет. Хотя, наверняка им этого очень хотелось.

— Ты, Хельга, далеко от меня не отходи, — предупредил ведун девушку.

Спутники переступили порог дома и прошли в светлую горницу избы. Ольга подивилась, как все было устроено в ней уютно и просто. Лавки по стенам, устланные полотенцами с зелеными кружевами по краям. Беленая и расписанная разными травянистыми узорами печь. Больной лежал в отдельной комнате на деревянной кровати с резными каретками, укутанный по самый нос, и смотрел отчаянно в потолок. Глаза его были чуть прикрыты, и он тяжело дышал.

— Здравствуй, сват, вот привел к тебе целителей, — сказал староста и мотнул в сторону Пересмысла и девушки.

Олька тихо поздоровалась с больным, но он не ответил, только чуть приоткрыл глаза, посмотрел на неё и снова закрыл их. Рядом с кроватью девушка приметила бадью.

— Так, тошнит? — спросила она больного Боровика.

— Да, все время тошнит — ответил за него Зоран. — И живот болит, точно режут его.

Ольга подошла к Боровику, откинула одеяло. У больного и пощупала живот. Тот вскрикнул и дернулся, пышная борода сползла набок.

— Точно, аппендицит, — заключила Ольга. — Придется вырезать.

— Ой, — вздохнул родственник. Больному же было все равно.

— Или готовьте еще дерево на новый тотем для усопшего! — заключила девушка и забрала розовые волосы в тугой хвостик на затылке и принялась ощупывать живот больного со всех сторон.

Пересмысл присел на край кровати и внимательно наблюдал за манипуляциями девушки. Зоран поглаживал свою бороду и стоя в стороне.

Закончив осмотр, Ольга повернулась к Пересмыслу и быстро затараторила:

— Нужен нож, маленький, но самый острый и крепкое вино.

— Ну что же, Зоран доставай свою прошлогоднюю медовуху, — кивнул ведун старосте. Тот поджал губы, однако спорить не стал.

Но Ольга на этом не остановилась:

— А еще побольше чистых тряпок и горячей кипяченой воды.

— Не повитуха ли ты? Уж очень этот набор похож на тот, что нужен роженице!

Ольга не обратила внимание на замечание Зорана и направилась к столу в горнице и начала его двигать, скидывая с него посуду, приготовленную для обеда.

— Что ты творишь? — возмутился было Зоран, но Пересмысл остановил его жестом.