Вадим Белов - Мир приключений, 1918 № 03

Я удивился.

— Любезный сэръ, — началъ я…

Онъ выпустилъ облако дыма.

— Все это, видите ли, устроила Бессъ, а я, признаюсь, не вижу, чѣмъ все это кончится. Да и она, я думаю, не знаетъ. Все дѣло сводится сейчасъ къ тому, что мы въ карантинѣ и будемъ въ немъ, пока у нихъ въ рукахъ не будетъ вашего доклада. О, они кремень, эти ребята!

Онъ поднялъ глаза къ потолку, какъ бы раздумывая о томъ, что сказалъ.

Я былъ пораженъ. Мнѣ казалось, что я накликалъ несчастье на ни въ чемъ неповинныхъ, скромныхъ и добродушныхъ людей, хотя сдѣлалъ все это помимо своей воли. Въ первую минуту я совсѣмъ растерялся, но затѣмъ пришелъ въ себя и сказалъ:

— Я могу разрубить узелъ… это совсѣмъ не такъ трудно. Они получатъ мой докладъ, и вы будете освобождены отъ надзора.

— Нѣтъ!

Я оглянулся назадъ, услыша такое рѣшительное отрицаніе, и увидѣлъ миссъ Бессъ; она стояла на порогѣ, и глаза ея метали искры.

— Дядя, вы не должны способствовать тому, чтобы мистеръ Уинслоу измѣнилъ своему довѣрителю, — сказала она. — Онъ останется здѣсь, и мы будемъ охранять его.

— Твоя игра, Бессъ! — сказалъ Стентонъ.

Такъ оно и было. Миссъ Бессъ была вооружена и сильно взволнована. Нарушить гостепріимство она не согласилась бы ни ради какихъ бы то ни было Хобдеевъ и Гарвеевъ.

— Онъ не долженъ отдавать того, на что имѣетъ право, — былъ ея ультиматумъ. — Пусть докладъ остается у него; ему заплатили за это, и онъ исполнилъ свой долгъ, какъ и мы съ тобою, дядя!

— Твой аргументъ не терпитъ никакихъ возраженій, — сказалъ Стентонъ. — Ты права, Бессъ! Разъ ты можешь это выдержать, могу и я. Вотъ уже три года, какъ я ни разу не пользовался каникулами.

Рѣшено было такимъ образомъ, что я въ эту ночь не буду тревожить своихъ часовыхъ, но къ тому времени, какъ идти спать, я составилъ въ своей головѣ нѣкоторый планъ. Мнѣ была ненавистна мысль, что домъ подвергнутъ блокадѣ и я долженъ сидѣть въ немъ, словно безгласная овца, а потому, дождавшись разсвѣта, я всталъ и одѣлся. Я пришелъ къ тому заключенію, что докладъ можно не оставлять дома, ибо дѣло не пострадаетъ ни въ томъ случаѣ, когда они найдутъ его у меня, ни въ противномъ. Я положилъ револьверъ въ карманъ и вышелъ.

Кругомъ не было видно ни единой души, за исключеніемъ какой-то фигуры, скорчившейся подъ окномъ амбара и исполнявшей, очевидно, роль сторожа. Я прошелъ полмили по направленію къ Хорену, прежде чѣмъ меня остановили. Изъ-за кустовъ впереди меня выскользнулъ какой-то неумытый, заспанный человѣкъ.

— Не лучше ли будетъ вернуться назадъ, — сказалъ онъ, протирая глаза. Въ одну секунду накинулъ я на него арканъ, и ружье его, не причинивъ мнѣ никакого вреда, выстрѣлило на воздухъ. Я оставилъ его лежащимъ на землѣ и отправился дальше; не прошелъ я и ста шаговъ, какъ увидѣлъ бѣгущаго человѣка съ ружьемъ. Это былъ старикъ, и я, судя по нѣкоторымъ примѣтамъ, догадался, что это Недъ Персонъ.

— Послушайте, — сказалъ старикъ, — не видѣли вы молодца, который ѣздилъ въ «Джековъ Котелъ»?

— Нѣтъ, — отвѣчалъ я, — я и самъ ищу его.

— Я слышалъ выстрѣлъ, — продолжалъ старикъ, — и побѣжалъ. Я думалъ, что мнѣ удастся поймать его.

— И поймали бы, конечно, если бы увидѣли, — сказалъ я, усаживаясь на кучу камней у дороги.

Онъ сѣлъ рядомъ со мной.

— Изъ артели Гордона? — спросилъ онъ меня.

— Да, — отвѣчалъ я.

— Я думаю, вы хорошо владѣете ружьемъ, — сказалъ онъ послѣ небольшой паузы. — Я такъ ни разу еще не промахнулся въ своей жизни. Попадись мнѣ молодецъ изъ «Джекова Котла», ему не пришлось бы нанимать лошади, чтобы вернуться домой.

— И по моему нѣтъ, — отвѣчалъ я.

— Нѣтъ, сэръ! — сказалъ онъ и принялся угощать меня разсказами о стрѣльбѣ и примѣрахъ отваги въ Калифорніи и Аризонѣ.

Я же сидѣлъ и думалъ о томъ, какой предлогъ найти мнѣ, чтобы уйти отъ него; предлогъ нашелся въ одно мгновеніе ока: я увидѣлъ человѣка, который бѣжалъ такъ скоро, какъ будто за нимъ гнался самъ чортъ. Я всталъ.

— Вотъ тамъ бѣжитъ кто-то… онъ, пожалуй, и есть тотъ самый, котораго вы ждете, — сказалъ я, поспѣшно удаляясь отъ него.

До Хорена оставалось всего четыреста ярдовъ; я могъ свободно добраться до него и сдать тамъ мое письмо. Но я разсчитывалъ безъ двухъ послѣдующихъ эпизодовъ. Во-первыхъ, старикъ Персонъ вскочилъ на ноги и выстрѣлилъ въ бѣжавшаго человѣка, въ которомъ я призналъ Ника Гарвея; послѣдній повернулся и пустился бѣгомъ прочь… Я слышалъ, какъ онъ вскрикнулъ. Больше я ничего не висѣлъ, такъ какъ безъ оглядки спѣшилъ въ Хоренъ.