А. Грин - Мир приключений, 1923 № 03

— Какой я дурак! — вскричал он, — я их не заметил! Вы уверены, что на нем были перчатки, толстые перчатки, Джордж? — спросил он.

Манфред кивнул головой, удивленный волнением своего друга.

— Так вот в чем дело! Я чувствовал, что в мои вычисления вкралась какая-то ошибка. Значит, на нем были толстые шерстяные перчатки?

Он снова задумался.

— Удивляюсь, как этот негодяй мог заставить старика надеть перчатки? — сказал он.

Мистер Фэр дал свое согласие на просьбу Гонзалеза, и оба друга отправились в лабораторию. Джон Менсей ожидал их.

— Я нашел те очки у дядиной кровати, — сказал он, увидав их.

— Очки? — рассеянно переспросил Леон — можно взглянуть?

Он взял в руку очки. — Ваш дядя был очень близорук. Как это случилось, что он остался без очков?

— Я думаю, он зашел в спальную переодеть очки. Обычно он это делал после обеда, — объяснил мистер Менсей — В лаборатории у него была другая пара, но на этот раз он почему-то не надел их. Может быть, вы хотите остаться один в лаборатории? — спросил он.

— Пожалуй, — ответил Леон, — вы поболтайте с моим другом, пока я осмотрю комнату.

Оставшись один, он запер дверь, сообщавшую лабораторию с домом, и прежде всего принялся за поиски очков, которыми профессор пользовался во время работы.

Замечательно, что он сразу подошел к тому месту, где они были— огромной металлической пепельнице, стоявшей на лестнице, ведущей в лабораторию. Стекла были разбиты, роговая оправа поломана в двух местах. Гонзалез собрал обломки, вернулся в лабораторию и, положив их на скамью, взял телефонную трубку.

Минуту спустя он уже говорил со Стефаном Тэблменом.

— Да, сэр, — послышался удивленный ответ — на отце были очки во время нашего разговора.

— Благодарю вас, это все, — сказал Гонзалез, вешая трубку.

Он направился к одному из приборов, стоявшему в углу лаборатории, и часа полтора работал без перерыва. Еще один раз он говорил с кем-то по телефону. Наконец он вытащил из кармана пару толстых шерстяных перчаток и, открыв дверь, позвал Манфреда.

— Попросите и мистера Менсей зайти ко мне, — сказал он.

— Ваш друг, кажется, очень интересуется наукой? — спросил Менсей, следуя за Манфредом.

— Он считается одним из лучших специалистов в своей области, — ответил Манфред, входя в лабораторию.

Гонзалез стоял у стола, держа в руках рюмку, наполненную какой-то почти бесцветной, голубоватой жидкостью. Манфред с изумлением заметил, что с поверхности стакана поднимается легкое облачко пара. На руках у Леона Гонзалеза были толстые шерстяные перчатки.

— Вы кончили? — спросил с улыбкой мистер Менсей, входя вслед за Манфредом; но когда он увидел Леона улыбка сбежала с его губ. Его лицо потемнело и вытянулось, дыхание стало ускоренным.

— Не хотите ли выпить, мой друг? — предложил любезно Леон — прекрасный напиток! Его легко смешать с creme de menthe или каким-нибудь старым ликером, особенно если вы — близорукий, рассеянный старик, у которого кто-то стянул очки.

— Что вы хотите сказать? — спросил Менсей хриплым голосом! — я… я не понимаю вас.

— Я ручаюсь, что этот напиток совершенно безвреден, не содержит никакого яда и чист, как воздух, которым вы дышите, — продолжал Гонзалез.

— Проклятье! — закричал Менсей: но, прежде чем он успел броситься на своего мучителя, Манфред схватил его за плечи и повалил на пол.

— Я телефонировал мистеру Фэру; он скоро будет здесь с мистером Стефаном Тэблменом, — сказал Леон. — А вот и они!

Послышался стук в дверь.

— Будьте добры, откройте, дорогой Джордж! Если наш молодой друг вздумает пошевельнуться, я выплесну содержимое этого стакана ему в лицо.

Фэр вошел в комнату в сопровождении Стефана и одного из агентов Скотлэнд-Ярда.

— Вот ваш пленник, мистер Фэр, — сказал Гонзалез, — а вот и жидкость, при помощи которой мистер Джон Менсей способствовал смерти своего дяди. Полагаю, он узнал о примирении профессора с сыном и о предстоящем изменении завещания.

— Это ложь! — крикнул Джон Менсей — Стефан! Вы знаете, как я старался для Бас! Я сделал все, что мог.

— Это входило в ваш план, — сказал Гонзалез — Если я ошибаюсь, выпейте эту рюмку. В ней та же жидкость, которую выпил ваш дядя перед смертью.

— Что это такое? — воскликнул Фэр.

— Спросите его, — улыбнулся Гонзалез, кивнув в сторону молодого человека.