Д. Коллинз - Мир приключений, 1925 № 01

Минут через пять они вернулись и принесли инструменты. Тут была пила, стамеска, два перочинных ножа, — один с пробочником для шампанского, — и пара клещей.

— Пора мне его ударить? — спросил доктор Барнс, стоя около меня с багром.

— Еще полминутки, — задумчиво ответил доктор Эрмитэдж. — Апендицит находится южнее пятого ребра не правда ли? — говоря это, он натачивал о свой сапог лезвие перочинного ножа.

— О, нет, — торопливо возразил доктор Барнс, — надо взять правый галс. Если мы проведем воображаемую линию от околосердечной сумки к диафрагме, а другую проведем из прямого угла к полученной точке, то она пройдет через апендицит.

— По Ван-Егерсдорфу, — обиделся доктор Эрмитэдж, — а он, кажется, всеми признанный авторитет, — апендицит находится в двух дюймах от пятого ребра. Исключения встречаются среди эскимосов и у суданских племен, где он находится в полутора, а иногда в трех дюймах от этого ребра.

— Для меня не имеет значения, что говорит ваш ученый, — язвительно сказал доктор Барнс. — Мы в госпитале всегда делали так, как я говорю, и у нас был только один неудачный случай.

Доктор Эрмитэдж выпрямился.

— Вы забываетесь, доктор Барнс, — проговорил он внушительно. — Ваше поведение неприлично для врача. Ваше дело исцелять больных, а не хвастаться. Пока вы болтаете чепуху, этот бедняга лежит и страдает.

— Так, ведь, он же мой пациент, — говорит доктор Барнс, — вы только приглашены на консультацию. Я не позволю его зарезать. Не будете ли вы так добры, передавать мне нужные инструменты. Я попрошу у вас стамеску!

— Но вы еще не привели его в бесчувственное состояние, — злобно заметил ему доктор Эрмитэдж.

Доктор Барнс пристально смотрел на меня и ничего не отвечал. Потом он повернулся и крепко пожал руку доктору Эрмитэджу.

— Дорогой мой Эрмитэдж — говорит он, — простите меня. Не желая этого, я был очень несправедлив к вам. То, что вы сказали, совершенно правильно. На самом деле, мы оба правы. Если вы вспомните мое определение и то, что говорит ваш ученый, вы найдете, что это одно и то же.

— Чорт возьми! — воскликнул доктор Эрмитэдж, — это так и есть. Мой дорогой Барнс, я в восторге. Теперь все понятно. Я готов, если вы желаете. Будете вы… гм… усыплять больного или я?

— Не надо-ли нам поднять флаг, доктор? — спросил я, когда доктор Барнс уже занес надо мной багор. — Я спокойнее умру, если у нас все будет в порядке.

— Отлично, Джэбб, — весело ответил доктор Барнс и побежал на гору, где мы поставили мачту с флагом. Не успел он добежать, как мы услышали его крик.

— У нашего острова стоит крейсер и к нам едет лодка. Мы теперь можем взять пациента на борт и сделать ему операцию там.

— Что вы говорите! — разсердился доктор Эрмитэдж, когда Барнс прибежал обратно. Подумайте, какая честь сделать операцию в таких условиях, имея в руках вот эту стамеску и перо чинный нож. Возьмемся поскорее за него и дело с концом.

— Вы правы, — согласился доктор Варне и опять взялся за багор.

— Минутку, господа, — перебил я их. Я надеялся выиграть время, пока команда с корабля явится мне на помощь. — Я хотел бы сделать завещание, пока вы еще не начали меня кромсать.

— Теперь уже некогда, — возразил доктор Эрмитэдж, — да вы и слишком плохи для этого, нельзя рисковать.

— Но у меня есть часы-кукушка и два кролика, которых я хотел бы оставить моей тетушке Джэн, — говорю я. — Если я не сделаю завещания, мой брат, ужасный бездельник, заберет себе все мое добро.

Как раз в эту минуту лодка пристала к берегу. От радости сердце мое так и запрыгало.

— Помогите! Убивают! Режут! — завыл я. — Спасите меня… спасите!

Жизнь на острове не красила нас. Оба доктора больше были похожи на дикарей, чем на почтенных врачей. И когда я поднял крик, лейтенант, подъехавший на лодке, не стал терять времени. Он увидел, как доктор Эрмитэдж стоял надо мной с пилой и этого было довольно.

— Кровожадные дикари убивают белого человека, — закричал он. — Это человеческая жертва!

Все моряки, как один человек, бросились к нам. Через две секунды полдюжины ружей были направлены на докторов, а я стоял снова свободный и лейтенант поглаживал меня по голове.

— Как раз во время, — радостно улыбался он, — чувствуете себя лучше?

Доктора хотели объясниться, но лейтенант не пожелал даже слушать.

— Чем-то вы тут нехорошим занимались, — сказал он им строго. — Следовало бы вас сразу пристрелить. Капитан, вероятно, выкупает вас с райны под киль или выстрелит вами из двенадцатидюймовой пушки. Не хотел бы я быть на вашем месте.