П. Рымкевич - Мир приключений, 1925 № 02

«Поздно ночью мы получили сигнал о появлении на востоке большой неприятельской воздушной эскадры. Наши летчики вылетели ей на встречу. Прошел час, другой — они не возвращались. В это время радио-сигнал сообщил нам о неприятельском воздушном флоте на западе. Оставшиеся в небольшом числе сторожевые суда ринулись отражать врага. Их храбрый порыв окончился неудачно. В четыре часа 40 минут утра, соединенные американская и итальянская эскадры появились над Лондоном. Это был последний день великого города. Таков, видимо, закон справедливости.

«Я люблю свой родной город. Серый, туманный, холодный Лондон близок моему сердцу. Я здесь родился, здесь и умираю… Впрочем, я еще жив, но уже близится неизбежный конец…

«Мысли беспорядочно суетятся в моей голове. Я, кажется, начинаю терять рассудок…

«Ах, да… надо описать, как это было…

«Я находился на вершине причальной башни № 17 и отправлял радио-депешу союзникам, когда раздался первый оглушительный взрыв.

«Неприятельский воздушный флот находился на громадной высоте. Он, вероятно, состоял из автоматов-аэропланов без летчиков, управляемых с большого расстояния электро-магнитными волнами… С воздушных судов автоматически сбрасывались снаряды, начиненные обращенным в жидкость, ядовитым газом, обозначаемым на войне знаком «2 X».

«Никакие предохранительные маски, надеваемые на лицо, и даже целые костюмы не могут спасти от разрушительного действия ужасного газа. Он проникает через мельчайшие поры тканей и несет людям мучительную смерть. Трупы умерших раздуваются и покрываются зеленоватыми язвами.

«Мне приходилось раньше видеть погибших таким образом французов… А там, в Вестендэ лежат в таком же ужасном, обезображенном виде моя жена и обе малютки… Еще вчера, уходя на дежурство, я держал их на руках… Слезы душат меня. Я не могу писать. Впрочем, и меня ждет та же участь…

«Под влиянием газа «2 X» все металлы окисляются, за исключением платины и еще нескольких. Я не химик и не знаю состава газа, но особенно меня поражает это то действие, которое он производит на почву. Земля размягчается и обращается в жидкую кашицу… Фундаменты вследствие этого расползаются, что влечет за собою разрушение всех построек.

«Газ покрывает землю слоем в 10–12 метров, но ведь от него нельзя спастись в верхних этажах зданий… Люди гибнут или раздавленные разрушающимися строениями, или их мучительно убивает газ.

«Через несколько минут после услышанного мною первого взрыва, начали падать снаряды и на наш аэродром. Со страшным треском падали массивные причальные башни. Зловеще затряслась и начала падать и моя башня. Я потерял сознание…

«Когда я очнулся, то оказалось, что я лежу в углу своего помещения, придавленный массивным столом, где стояли радио-аппараты, большинство коих было поломано и разбито.

«Потирая ушибленные места, я поднялся и с трудом дополз по полу, принявшему наклонное положение, к окну…

«Я увидел развалины города, покрытые густою зеленой пеленой. Внимательно оглядевшись, я понял причину своего временного спасения. Падая, башня встретила своей нижней частью препятствие в груде обломков от разломанного ангара, и задержалась, приняв наклонное положение.

«Лестница для спуска вниз сплющена. Я очутился пленником на высоте 45 метров от поверхности земли. Ужасные газы не доходят до этой высоты, и я временно сохранил жизнь… Но моя гибель — вопрос времени. Башня трещит и вздрагивает… Скоро конец.

«Что-то заставляет меня писать. Я хочу оставить свои записки людям грядущих поколений. Пусть знают они, как погибла культура во второй половине 20-го столетия.

«В результате ужасных войн человечество опять вынуждено будет вернуться назад на несколько тысячелетий… Мне отчего-то вспоминается миф об Атлантиде. Не повторяется ли история?..

«Подумайте только… Мы были накануне совершения полетов на другие планеты, накануне искусственного превращения элементов…

«У меня опять кружится голова… Зеленые, страшные трупы жены и милых малюток стоят перед моими глазами… Я не могу больше писать… Проклятие начавшим эту бойню!..».

На этом месте письмена прерывались. Далее шло несколько строчек совершенно стертых знаков.

Рут Торри схватился за голову. Крупные слезы катились из его глаз.