Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №4

Но что произошло в пингвиньем стаде? Почему они все сразу пришли в движение?

До этого мне никогда не приходилось задумываться над тем, что такое смелость, а тут… Честно признаюсь: появилось непреодолимое желание вскочить на ноги и бежать!

Прекратился разноголосый шум. В угрожающем молчании ко мне повернулись головы всех обитателей этой долины, и пингвины медленно стали приближаться. Ближе. Ближе!..

А вдруг все стадо бросится на меня? От тысячи клювов не спрячешься… Что делать?

Я сжал зубы и решил ждать. Ждать до последнего момента, а там… В юности я был неплохим спринтером.

Первая пара птенцов, так похожая на плюшевые игрушки, остановилась у моих сапог. Они уставились на меня черными — без всякого выражения — глазами, потрогали подошвы сапог и придвинулись ближе. От стада отделился взрослый пингвин. Торопливо шагая, он преградил им дорогу, толкнув муаровым брюшком, и грозно щелкнул клювом в мою сторону.

Я поджал ноги в положение «на старт».

Пингвин растопырил крылья и, действуя ими, как руками, шлепками погнал обоих детишек в стадо.

Я облегченно вздохнул и рассмеялся.

Пингвин остановился, повернув ко мне голову.

Я засмеялся громче.

Пингвин несколько раз прищелкнул клювом и обругал меня на своем языке. Я хохотал. Пингвин недоуменно разводил ластами, шипел и каркал, возмущаясь, но не забывая гнать перед собой пингвинят в сторону стада. А над стадом снова повис разноголосый гам с редкими всплесками отдельных голосов, похожих то на воркование голубя, то на первое неумелое «кукареку» молодого петушка, то на жалобное уханье филина. Но эти отдельные голоса пропадали в общем гуле. Стадо жило своей жизнью и не обращало на меня никакого внимания.

Наказанные пингвинята уткнули носы между пушистыми боками таких же плюшевых малышей, спящих в большом кругу. По-видимому, этим полагался «мертвый час». Зато те, которым подошло время обеда, ковыляя за взрослыми, орали истошными голосами и теребили их маленькими, но довольно плотными клювами.

Я спустился в долину, иду между пингвинами. Одни уступают дорогу, другие притворяются спящими или в самом деле спят. Обходя их, я приближаюсь к малышу, который только что позавтракал. Мамаша (конечно, условно — я до сих пор не берусь определить пол пингвина) отступает на шаг и щелкает клювом. Но это уже совсем не страшно. Я подхожу ближе. Мама-пингвин теребит своего наследника за пушистый загривок. Он лениво открывает глаза и тут же прячет голову в мягкие складки родительского плюша. Я поднимаю его на руки. Он продолжает спать. Беру маму за ласт, как за руку, и мы шагаем по утоптанному, плотному снегу, покрытому скорлупой — битых яиц и трупиками замерзших пингвинят.

Мама важно переступает с лапы на лапу, гордо поглядывая по сторонам. Прижатый к груди, спит у меня на руке пингвиненок…

Рисунки В. Величко

С американо-австралийской научной станции Уилкс в Антарктиде улетал самолет. Он вывозил на главную базу Мак-Мёрдо заболевшего полярника.

Зоолог Ричард Пенни из Висконсинского университета решил воспользоваться этой «оказией» для своих опытов.

И вот на самолете, пролетевшем по прямой более 2 400 километров над ледяными просторами, в Мак-Мёрдо были доставлены пять пингвинов породы адели. Здесь их выпустили на волю и вскоре потеряли из виду.

Прошел год. И вдруг — на каменистом откосе около станции Уилкс показался усталый путник. Впрочем, несмотря на то, что пингвин преодолел не менее 3 500 километров, он шел своей обычной солидной походкой, вразвалку. От своих собратьев, наряженных, как и он, в черный «фрак» с белой «манишкой», пингвин отличался только кольцом, надетым на него еще на станции Уилкс.

Путник сразу направился к той самой кучке гальки, которую он покинул год назад, и начал приводить в порядок запущенный без хозяина «дом». А через два дня появился второй пингвин-путешественник, который, очевидно, проделал тот же путь отдельно от своего товарища. Последний, третий пингвин прибыл вслед за ними. Хотя на нем и не было кольца, но оперение на крыле-плавнике в том месте, где кольцо было когда-то надето, оказалось сильно потертым. И то, что пришелец уверенно направился к родному гнездовью, также выдавало в нем «того самого» странника. Остальные два пингвина так и не вернулись домой.