Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №4

Люди понимали безвыходность своего положения и расположились на ночлег раньше обычного, еще до наступления темноты. Единственная их защита — огонь костра. Рассчитывать на два патрона было нелепо. Два выстрела свалят двух волков, а остальные?

Люди собрали хворост, разожгли четыре костра и уселись внутри огненного четырехугольника.

Волки, их было больше двух десятков, потеряв из виду людей, заволновались, но, уловив вновь запах человека, успокоились и расположились напротив костров. Они ждали.

Неожиданно тишину тундры нарушил вой. Призывный вой голодного волка. К нему присоединился еще один голос, другой, третий… Собаки прижались к ногам людей и жалобно повизгивали. Вой повторился и замер на самой высокой ноте. Кольцо волков вокруг костра начало быстро редеть. Один за другим они исчезали в темноте ночи. Люди поняли: какая-то другая стая волков шла по следу крупного зверя. Начиналась большая охота, и волки приглашали принять в ней участие своих сородичей. Людей озарила надежда: насытившиеся волки вряд ли будут продолжать их преследование. Люди слушали звуки охоты. Они нарастали, приближались, становились отчетливее. Где-то рядом с кострами послышался топот загнанного животного, азартный визг и короткий, почти собачий лай преследующей его стаи. Охота прошла так близко, что люди ощутили колебание воздуха и в костер упали комья снега.

Люди слушали звуки погони и желали удачи волкам — в этом было их спасение. Люди забыли об усталости, голоде и лишь напряженно слушали. Где-то рядом раздались тяжелые удары, лязг волчьих зубов, рычание и вой: охота подходила к концу. Преследуемое животное, видимо, окончательно выбилось из сил, и охота уже шла не по кругу, как перед этим, а по прямой, надвигаясь на людей… Один из них схватил ружье и взвел курки, другой плотно обхватил древко топора, и оба скатились на снег под прикрытие нарт.

Через пламя костра мелькнула тень, и рядом с людьми, глубоко вспахав снежный наст, остановился лось. Он резко повернулся и выставил навстречу преследователям тяжелые гребни рогов. Огонь, великий огонь разделил лося и скулящую в бессильной ярости стаю. Но голод и азарт преследования отбросили страх. Сначала через костер метнулся один самый старый и опытный волк. Лось встретил его ударом рогов. Волк упал в пламя костра. Запахло паленой шерстью. Вслед за первым волком бросились другие…

Люди пришли на помощь лосю. Защищая его, они спасали и свою жизнь. Они колотили волков, тыча пылающими головешками в их раскрытые пасти. И волки отступили. Злобно рыча, стая откатилась за линию огня. Люди бросили еще несколько головешек в оскаленные морды, и волки отступили дальше.

Лось часто дышал, изредка слизывая языком кровь с боков. Люди смотрели на могучее животное, и чувства их раздваивались. В лосе они видели спасение от голода, стоило только нажать курок… Один из них уже направил стволы в сторону лося и почти коснулся места, где под кожей ощущалось биение сердца… Лось доверчиво повернул к человеку голову и втянул воздух раздутыми ноздрями. Рука человека дрогнула. Он опустил ружье и посмотрел на товарища. Взгляды людей встретились…

Человек вновь поднял ружье, взвел оба курка, направил стволы туда, где в темноте мерцали фосфоресцирующие точки волчьих глаз. Гул двух выстрелов потряс воздух. В ночи раздался волчий вой и удаляющийся топот старого лося.

Наверное, со стороны я имел преглупый вид. Представьте себе: сидит на снегу бородатый дядя, командир экспедиционного авиаотряда, в темных очках, с надвинутым на голову капюшоном полярной куртки, один-одинешенек и хохочет. Да так, что на глазах выступают слезы…

К счастью, меня никто не видел. Ребята из моего экипажа занялись заправкой самолета, а я, пользуясь коротким перерывом в работе, решил посмотреть колонию императорских пингвинов, о которой много до этого слышал.

Колония — рядом с Мирным.

Я обошел несколько небольших островков и направился вдоль изумрудной стены вмерзшего в лед айсберга. По пологому скату забрался на его вершину. Внизу открылась долина, зажатая полукольцом ледяных скал, сверкающих в лучах низкого солнца искрами драгоценных камней. Между скалами в голубой тени топтались тысячи птенцов императорских пингвинов, и над их сплошной серой массой кое-где возвышались элегантные в своих черных «фраках» взрослые пингвины.

Стараясь не вспугнуть этих забавных птиц, я спустился с айсберга и сел на снег. Опасения оказались напрасными: пингвины меня не испугались. Наоборот! От толпы отделилась пара плюшевых детишек и неторопливой валкой походкой направилась ко мне с явным намерением познакомиться. Что ж, для этого я и пришел. Уже взведен затвор фотоаппарата, осталось лишь нажать спуск и запечатлеть на пленку новых знакомых…