Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №4

Оружием сапиенсов стала техника. В больших шарах, наполненных искусственной жизненной средой, они поднимались высоко над слоем тумана, переваливали через окружающие долину хребты и смело вторгались в пустыню. Рощи хвойных растений быстро вырастали в соседних долинах, перечеркивая их во всех направлениях, и над ними вился живительный бирюзовый туман. Все дальше и дальше улетали сапиенсы, открывая и заселяя новые долины.

История сапиенсов, как заметил Виктор, начиналась с уже высокой ступени развития. Предыстория оставалась в тумане.

Разум стал дерзким. Ему было тесно в долинах. Сапиенсы решились на схватку с тектоническими силами, дерзнули обуздать вулканы, освободить для жизни всю планету. Созданные ими машины вгрызались в скалы. Они ползли все глубже и глубже, прямо к бушующим потокам магмы. Тысячами стволов тоннели нацелились вниз, угрожая вулканам сокрушающей силой атомных превращений.

Сапиенсы укрылись в своих постройках. Не стало видно машин, опустел воздух. Лишь маленькое солнце неторопливо пробиралось по небосклону.

Где-то невидимая стрелка часов приблизилась к назначенной черте, и планета дрогнула от мощного взрыва. Сотни вулканов удивленно пыхнули сверкающими столбами газа. Крутящийся смерч понесся над обожженными плоскогорьями, ворвался в долины. Скорчились листья растений, свертываясь в трубочки, потемнела длинная, метровая хвоя.

И сразу же следующий взрыв потряс планету. В ответ гневно взревели горы, в ужасе поползли друг на друга, изрыгая массы раскаленного газа и пыли. Град каменных глыб хлестнул поверхность — все смешалось, заклубилось в неистовом урагане. Черная туча окутала солнце. Лишь где-то внутри темного клубка поминутно вспыхивали багровые сполохи.

Долго висела в пустоте большая планета, окутанная черным дымом, из которого то там, то здесь вырывались широкие языки пламени, похожие на протуберанцы.

Виктор смотрел на планету с тревожным недоумением.

Как же они там, внутри?.. Неужели сапиенсы неосторожно ввергли и планету и себя в страшную, непоправимую катастрофу?

Постепенно дым превратился в спокойный плотный туман. Он медленно редел, открывая поверхность. Разломанные, искореженные вершины лишь местами устало дымили. Нельзя было узнать и прежних долин, еще недавно покрытых коврами растительности. Огненные смерчи выжгли здесь все, что не могло укрыться, и только под крышами городов-зданий по-прежнему широко разбрасывали венчики игл пузатенькие растения да деловитые шары уже проносились по воздуху, бороздя его во всех направлениях…

Планета сдалась.

Началось новое великое наступление на природу. Широкие полосы посадок протянулись далеко в мертвые просторы. Крохотные озерца жизни, которые прежде сиротливо ютились в морщинах голой пустыни, разлились в могучий океан. Он неудержимо катился вперед, заливая и плоскогорья и успокоенные навеки хребты.

Наступление требовало новой, все более совершенной техники. На бескрайных просторах планеты сапиенсы казались крохотным, хотя и дерзким отрядом. Они были солдатами. Работу тыла обеспечивали машины. Заводы-автоматы беспрерывно хлопотали, заведенные однажды, контролируя, обновляя, ремонтируя сами себя. Машины-автоматы рассаживали высокие растения-деревья, ухаживали за ними. Автоматы обслуживали транспорт. Они добывали энергию. Все, что не требовало творчества и мысли, делали машины.

В далекие просторы расчищенной, украшенной мыслью и трудом планеты протянулись ансамбли построек. Всю ее поверхность укрыл плотный бирюзовый туман — всеобщий туман изобилия.

Поднималось и вновь скрывалось за горизонтом маленькое солнце, освещая это новое триумфальное шествие разума. Но вот оно, казалось, стало уставать. И без того тусклый диск подернулся пепельными пятнами. Все разрастаясь, они язвами покрыли его поверхность. Планету окутывал мрак.

Тогда в космос один за другим устремились большие корабли. Десятки их кружили вокруг планеты, а между ними неугомонно сновали шары. В черной пустоте ярко вспыхнуло новое, молодое солнце, и лучи его осветили внизу ликующих сашиенсов. Оно покорно кружило, а рядом вспыхивали другие солнца, и планета спокойно нежилась в потоках лучей.

Генеральный закон разума — Закон всеобщего содружества торжествовал новую крупную победу над законами неживой природы.