Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1961 №5

Весной 1887 года в камеру к Михаилу Войничу вошел надзиратель с солдатами.

— Собирайся!

На мгновение холодок пробежал по спине Михаила. Куда? Зачем? Но он быстро взял себя в руки, не торопясь собрал пожитки, вышел в коридор. Солдаты повели его в канцелярию тюрьмы. Здесь он встретился с другими товарищами. Всего их оказалось сорок семь. Под усиленным конвоем их вывезли из цитадели, погрузили в тюремные вагоны…

Только в Москве стало известно: все они «по высочайшему повелению» ссылаются на разные сроки в далекую Сибирь. Полгода продолжался тяжелый путь.

Наконец в первых числах нового, 1888 года Михаил Войнич был доставлен в село Тунка Иркутского округа Восточно-Сибирского генерал-губернаторства.

С первых же дней пребывания в этом «забытом богом и людьми» прибайкальском селе Войничу удалось установить связь со многими политическими ссыльными. Втайне они начали совместно готовить издание «Журнала политической ссылки».

Журнал должен был, по мысли авторов, объединить силы ссыльных, наметить пути работы среди местного населения. Удалось выпустить первый номер. На гектографе его отпечатали в городе Туринске Тобольской губернии. Но когда несколько экземпляров пересылали Михаилу Войничу, произошло непредвиденное. От небрежного обращения почтовых работников посылка развалилась. «Крамольный» груз попал в лапы жандармов. На все вопросы жандармского офицера Михаил Войнич отвечал односложно:

— Не знаю.

Начальник губернского жандармского управления полковник фон Лотт приказал учредить за Войничем строгий полицейский надзор. После этого происшествия трудно было думать об активной деятельности. Молодой, по природе своей очень энергичный, Войнич тяжело переживал это вынужденное безделье. Должно быть, тогда и появилась мысль о побеге.

Со всех сторон село обступала дремучая, непроходимая тайга, высокие отроги Хамар-Дабана. Словно сама природа взялась надежно сторожить ссыльных революционеров. Вот если бы, например, оказаться в Иркутске, тогда другое дело. Там можно было бы достать документы, деньги…

Но как попасть в Иркутск? От других ссыльных Михаил уже знал, что всякие прошения об изменении места ссылки, как правило, «остаются без последствий».

Однажды он разговорился на эту тему с местным заседателем (административное лицо, осуществлявшее, в частности, наблюдение за ссыльными).

— Вот если бы медведь подрал, — говорил тот, — так тогда, пожалуй, разрешили бы отвезти вас в Иркутск, в больницу.

«Если бы медведь подрал… А что, если?..»

Родился смелый план. 24 января 1889 года Михаил Войнич выстрелом из револьвера прострелил себе грудь. Медик, он хорошо знал анатомию. Рана была легкая, неопасная, но она давала ему право требовать отправки в иркутскую больницу.

Разрешение было получено. 30 марта генерал-губернатору доносили, что Войнич «отправлен в Кузнецкую гражданскую больницу на излечение, но там принят не был, так как старший врач Асташевский отозвался, что Войнич одержим бронхитом и повышенной возбудимостью нервной системы, от какового состояния он может быть лечим как приходящий больной, что же касается раны, нанесенной им себе из револьвера, то она зажила, и лечение уже не требуется. Вследствие этого Войнич временно помещен на квартире в гостинице Деко, и за ним учрежден строгий полицейский надзор».

В Иркутске Войнич устанавливает связь с колонией политических ссыльных. Там существовала подпольная организация, помогавшая устраивать побеги. Она взялась и за подготовку побега Михаила. Но, чтобы этот побег удался, Войничу нужно было во что бы то ни стало на несколько месяцев задержаться в Иркутске и усыпить бдительность жандармов.

В конце концов и то и другое удалось.

Михаил Войнич получил разрешение на работу в одной из аптек города. Проезжавший в это время через Иркутск И. И. Попов в своей книге «Минувшее и пережитое» вспоминал: «…я познакомился с провизором Войничем, служившим в аптеке. Он спал и видел, как бы бежать из ссылки в Англию…»

Войнич разыгрывает из себя человека, страшно обеспокоенного состоянием своего здоровья. Он засыпает губернатора всевозможными заявлениями и прошениями. Правда, все они остаются «без последствий», но, как видно, губернатору изрядно надоел беспокойный ссыльный. И когда тот представил свидетельство доктора медицины Жаботинского о необходимости его, Михаила Войнича, пребывания в течение летних месяцев вне города для излечения от болезни, то это ходатайство было удовлетворено. 22 июня 1890 года Михаил Войнич выбыл из Иркутска якобы в Балаганск. На самом деле он уже мчался в это время на лошадях в другую сторону.