Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1962 №1

Приказ есть приказ, и его рота выполнит.

Залетов, помкомвзвода, во время атаки заметил то, что скрадывалось в ровной белизне снегов, — лощинку. Ну совсем, можно сказать, неприметную. Она этаким серпом выходила почти на середину склона. Как раз у дота. Того самого, что трижды отбрасывал роту на исходные позиции.

В мирное время не один парень, наверное, лыжи в ней сломал. Ну да что говорить — отлично, что эта лощинка существует.

Залетов отправился к командиру роты. Нашел его на другом фланге.

— Может, тебе, Залетов, показалось? — спросил старший лейтенант Камышный. Не верилось ему, что к этому проклятущему доту есть скрытый подход.

— Точно есть, товарищ старший лейтенант. Только совсем не видно ее отсюда. Разрешите? Я мигом.

— Одному не годится. Возьми с собой четверых по крайней мере.

— Зачем?

— Прикроют тебя, коль фашисты обнаружат.

— Слушаюсь!

Залетов отобрал четверых солдат. Тех, кто поопытнее: пулеметчика Смирнова, бойцов Елина, Толстикова, Капустина.

— Ты, Смирнов, доползешь до лощинки и заляжешь в самом ее начале. Будешь прикрывать.

— Ладно.

Стояла глухая северная тишина. В дымном мареве висело огромное оранжевое солнце.

Пятеро в маскировочных халатах перемахнули через бруствер. И скоро их уже нельзя было разглядеть в рассеянном свете.

Залетов полз впереди. Хрупал под локтями снег. Громко, слишком громко хрупал. Мог бы и потише.

«Ну еще бы с десяток метров проползти, чтоб не заметили…» — думал Залетов.

Уж скорее бы это чертово солнце зашло. Болтается на небе. Чуть тронешь снег — ямка. Коль ямка — тень. И такая мелочь выдать может.

Впрочем, нет. Уж пускай пока болтается на небе солнце. В темноте высотку, пожалуй, не возьмешь.

Только скатились в лощинку — затараторил пулемет.

— Давай, Николай, — сказал Залетов. — Прикрывай, тезка.

Смирнов кивнул и полез на крутой склон лощинки. Как раз против амбразуры дота. Залег.

Не проползли и двадцати метров, как позади Залетова кто-то охнул. Обернулся — Елин. Ранило.

Двинулись дальше.

Знакомым «почерком» бил позади и сбоку пулемет Смирнова.

Солдаты пробирались все ближе и ближе к доту.

«Фить, фить фить», — взвились совсем рядом фонтанчики снега.

— Заметили, гады! — Залетов обернулся.

Капустин отполз в сторону и стал отвечать. Пока все шло по плану.

Впереди Залетова поворот ложбинки. Там местность не просматривается и не простреливается. Оттуда до дота, до входа в дот, рукой дотянуться можно.

Перебежкой бы эти пятьдесят метров! Да не тут-то было. Дела не сделаешь и сам погибнуть можешь. А очень хочется перебежкой. Один рывок…

Где-то у самых ног взвизгнули, вспарывая снег, пули.

Залетов покосился через плечо.

Толстиков отползал в сторону. За ним по снегу — кровавая полоска.

«Теперь надо одним рывком добежать до поворота лощинки, — подумал Залетов, — теперь уже надо рисковать».

И лишь стоило Толстикову ответить врагу, как Залетов вскочил, побежал пригибаясь, юркнул за поворот.

Упал в сугроб, прижался к снегу.

Тихо. Лишь за поворотом то пулемет Смирнова протараторит, то автоматы Толстикова и Капустина пробубнят.

«Нет. Не заметили», — и Залетов пополз вверх по ложбинке. Она здесь была похожа на канаву, и снегу по пояс. Руки по плечи провалились в сугроб.

Постепенно снежный намет в канаве становился все тоньше, и только по этому Залетов мог судить, что ложбинка скоро кончится и он очутится у дота.

Вот!

Над сугробом мелькнула голова часового: зеленая пилотка с опущенными отворотами.

Часовой стоял у входа. Залетов видел его затылок. Дверь в дот была закрыта: гитлеровцы, видимо, берегли тепло. А люк откинут.

«Сквозняка, что ли, боятся, гады?» Залетов отдышался. Снял варежки. Вытер тыльной стороной ладони нос, чтоб не хлюпал и дышать было легче.

Часовой пританцовывал на месте, стараясь согреть ноги в огромных соломенных калошах, напяленных на валенки.

Залетов затаился: вдруг обернется!

Не обернулся. Потоптался, потоптался и снова уставился куда-то в сторону русских позиций.

Залетов достал нож.

И пополз.

Двигался осторожно, сдерживая дыхание, не спуская глаз со спины гитлеровца.

Только бы не обернулся!

И не охнул. Комком шинели опустился к ногам Залетова.

Теперь помкомвзвода огляделся, прикинул, как лучше действовать.