Элизабет Рудник - Малефисента. Владычица тьмы

А еще она всегда была и всегда останется защитницей.

Почувствовав перемену в настроении Малефисенты и воспользовавшись ее замешательством, Ингрит моментально схватила стоящий рядом с ней огромный арбалет, положила палец на спусковой крючок, злорадно улыбнулась – и выстрелила.

В воздухе расплылось, окружив Малефисенту, красное облако, при виде которого Аврора вскрикнула как от боли.

Спустя мгновение мир перед глазами Малефисенты исчез, и она из феи сама превратилась в облачко пыли.

Упав ничком, Аврора рыдала, не сводя глаз с того места, где только что была Малефисента. Теперь здесь ничего не осталось – только облачко темной пыли, которое медленно рассеивалось на ветру.

Услышав шаги, Аврора подняла голову. После всего, что только что случилось, любое, даже самое незначительное движение давалось ей с болью. Перед ней стояла Ингрит с торжествующей улыбкой на лице.

– Знаешь, что делает человека великим вождем, Аврора? – спросила Ингрит: ее совершенно не трогали слезы Авроры, капающие с ее щек на каменную поверхность башни. – Способность внушать страх в своих подданных, а потом обращать его против своих врагов. – Она помахала рукой так, словно хотела разогнать висящую в воздухе красную пыль.

Аврора молча смотрела на нее, не в силах ни говорить, ни пошевелиться.

– И я рассказала своим людям сказку о злой ведьме, которая заколдовала принцессу, и о моем сыне, который спас юную красавицу своим поцелуем истинной любви.

У Авроры округлились глаза. Эта женщина еще безумнее, чем ей казалось. И это была не вся сказка, а только ее часть . Искаженная часть истории, которая изображает Малефисенту злодейкой. Естественно, что после этого люди стали ненавидеть темную фею и верить своей королеве, которая открыла им правду. А она использовала доверие людей и обратила его против них самих. Ингрит была воплощением абсолютного зла. Она, а не Малефисента, была настоящей злой ведьмой.

– Ты считаешь меня чудовищем, – словно прочитав ее мысли, кивнула Ингрит. – Но все, что я сделала королю, Малефисенте, моему сыну... я делала во имя Ульстеда. – Продолжая говорить, она приблизилась к краю башни и остановилась. Теперь носки ее туфель оказались рядом с пальцами Авроры. – А вот это, – закончила она, указывая на облако красной пыли, бывшее когда-то Малефисентой, а затем на разрушения, вызванные на земле войной, – все это дело твоих рук. Ты предала свой род, и ты заплатишь за это.

Наклонившись, Ингрит схватила запястье Авроры и заставила ее, преодолевая боль, подняться на ноги. Затем, не обращая внимания на сопротивление Авроры, Ингрит подтащила ее к самому краю башни. Аврора буквально волочила ноги по земле, и оставалось лишь удивляться, какой сильной на самом деле оказалась хрупкая на вид королева. Впрочем, все дело, наверное, было в ненависти, которая, как известно, туманит разум и удесятеряет силы. Становилось ясно, что Ингрит собирается сбросить Аврору вниз, где та насмерть разобьется о камни на глазах у солдат, фей и даже Филиппа, которого Аврора успела заметить стоящим на парапете соседней башни.

Пока Ингрит тащила Аврору к краю, начал подниматься ветер. Осевшая на вершине башни красная пыль закрутилась в воздухе маленькими смерчами, но Ингрит не замечала этого – все ее внимание было приковано к собравшейся у подножия башни толпе.

– Малефисента мертва! – прокричала королева.

Солдаты приглушенно крикнули «Ура!», изображая радость, а оставшиеся в живых феи горестно ахнули. Ингрит услышав тех и других, еще шире улыбнулась и торжественно провозгласила:

– Отныне мы с вами никогда больше не будем жить в страхе.

– Отойдите от меня, – сказала Аврора. Ее мутило от слов Ингрит. Как может эта женщина радоваться, глядя на такие разрушения, такие жертвы?! Аврора попыталась вырваться, но хватка Ингрит была крепка.

– Ульстед наконец обрел свободу, – ликующим голосом воскликнула Ингрит, но одновременно с ее словами над толпой поплыло облако красной пыли. Она завихрилась в воздухе, слипаясь, меняя очертания – вначале медленно, затем все быстрей разрастаясь и становясь все плотнее.

– Что происходит? – растерянно пробормотала себе под нос Ингрит. Аврора расслышала ее, но даже не взглянула на королеву. Все ее внимание было приковано к облаку красной пыли.

И тут облако начало принимать свою окончательную форму. Вначале она была трудноуловимой, расплывчатой, неопределенной, но затем прямо на глазах Авроры частицы того, что недавно было Малефисентой, сложились в огромную птицу феникс.