Роман Орлов: Последний Воин Духа

— Всем добрый вечер! Какая замечательная компания собралась тут сегодня! — это вошёл отец Уолтера.

— Привет, пап, — сказал как раз закончивший играть Уолтер. — Это Джон, мой одноклассник и новый друг. Мы тут его, так сказать, сообща приобщаем к прекрасному! Джон, — Уолтер повернулся к нему и, показывая на отца, представил его. — А это мой замечательный отец, мистер Чарльз МакКензи!

— Ну, — немного смутился отец Уолтера, — я думаю, можно и просто Чарльз. Дядя Чарльз, если хотите. Анна меня так давно уже называет.

И мистер МакКензи и Джон обменялись крепким рукопожатием.

— Пап, побудь немного с нами, ты так много интересного можешь рассказать! — попросил Уолтер.

— Ну уж, много, — застеснялся Чарльз, — что-нибудь о музыке?

— Расскажи нам о той замечательной эпохе, когда люди ещё верили, что мир изменится, когда трава была зеленее. — Попросил Уолтер.

— Если ты имеешь в виду 60-е годы, сынок, — медленно произнёс Чарльз, — то ты прав, времечко было действительно золотое, а мир — юн, словно капли утренней росы под восходящим солнцем в горах. О битлах рассказывать не буду, об этом и так написано много книг. Но вот что творилось в мире, в умах людей… Это было время просветления и новых надежд! Помню как мы, находясь примерно в вашем возрасте, ходили в лондонские клубы — Marquee, UFO. Там проводились просто невообразимые хепенинги. Концерты, на которых была самая разнообразная публика, все одевались во что хотели, носили цветастую хипповую одежду, обвешивались самодельными фенечками, сплетёнными из бисера. Люди читали в этих клубах свои стихи, играли какую-то музыку. Причём, в одном конце зала могла играть одна группа, в другом — совершенно другая. И всё это под невообразимые световые шоу, пионерами которых были Pink Floyd. Царила атмосфера любви и товарищества, любой мог подойти к любому и сказать что-то или просто обняться, прочитать свои сочинения, поговорить о философии. И никто ни на кого не смотрел как на ненормального. Можно было всё, всё разрешалось и всё находило понимание. Молодёжное движение было этаким стихийным протестом против истеблишмента, коммерции, потребительского подхода к жизни. Мы верили, что мир изменится, и что вот оно — начало чего-то грандиозного. — Чарльз рассказывал с горящими глазами, голос его был вдохновенен, но вот он сделал паузу, и взор его погас. — Это было давно. Теперь, когда с тех пор прошло уже тридцать лет, при взгляде на современный мир и общество, просто не верится, что такое вообще могло происходить… — Он снова поднял голову, взор его прояснился. — Однако вы меня радуете. Я никогда ничего не рассказывал Уолтеру, не навязывал ему этой музыки, что звучала тогда в сердцах многих людей. Он как-то сам заинтересовался всем этим, нашёл мои старые пластинки, книги, и вот он уже знакомит со всем этим других. Стало быть, тлеющие огоньки надежды, возможно, снова вспыхнут в полную силу!

Джон не уловил смысла последней вдохновенной фразы отца Уолтера — дяди Чарльза, но почему-то она отпечаталась в его памяти. Он запомнил эти слова на всю жизнь.

— Ну, меня ждут дела, — сказал дядя Чарльз вставая. — Ещё увидимся!

Уолтер отложил гитару и, усевшись глубоко в кресле, обвёл задумчивым взглядом компанию.

— У отца была вдохновенная юность, полная надежд и веры в будущие свершения, — сказал он, когда тот вышел. — А мы сидим тут, потерявшись где-то среди мрачного безвременья девяностых годов…

— Уолтер! Так не похоже на тебя — предаваться унынию, — произнесла Анна как можно веселее. — Давай расскажем Джону историю нашего с тобой знакомства! Думаю, это тоже в некотором роде впечатлит его.

— Да уж, он наверняка хотел спросить нас об этом, — оживился Уолтер. — На основе этой истории мы с Лютиэн сложили балладу.

— Но нынче мы не станем её исполнять, мы просто расскажем, — подмигнула ребятам Анна.

— Да нет, мне очень понравилось, честно. — Джон подумал, что его подозревают в том, что ему не пришлась по душе исполненная песнь.

— На самом деле история нашей встречи слегка напоминает встречу настоящих Лютиэн и Берена.

— Настоящих? — удивился Джон.

— Это герои Толкина, — ответил Уолтер, но не из «Властелина Колец», а из самой первой книги о Средиземье [10] В легендариуме Толкина место, где происходят основные события романа «Властелин Колец». и сотворении Мира. Я тебе потом дам прочитать, если будет желание.

— Однажды весной, когда уже припекало яркое тёплое солнышко… — начал Уолтер.