Залман Танхимович - Опасное задание. Конец атамана [Повести]

— Правильно говоришь, но не все. Кто послал тебя, собака, проследить за мной? Я сразу понял, что ты явился неспроста на косу, но я не дамся тебе.

Бейсенгали отпрыгнул в сторону. В руке у него опять блеснул нож. Избасар на этот раз даже не пошевелился.

— Видно, копыта времени изменили и мое лицо, — усмехнулся он.

Показался краешек луны. Как начищенный медный таз, поднималась она над бухтой, прокладывая до самой косы сверкающую дорогу.

— Узнал, ой-бой, узнал, — обрадованно закричал Бейсенгали. — Ты Избасар, сын Джанимена, в ту ночь ты перевез меня через бухту на лодке, — и он схватил Избасара за руки. — Позор на мою голову. Ты мне жизнь спас, а я с ножом на тебя. Ой, какой позор!

— Ничего, замахнуться каждый может, — успокаивал Избасар Бейсенгали.

Но тот не унимался:

— Бей меня, бей, сними позор, — требовал он.

Избасар усадил его рядом и попросил рассказать, как он жил эти годы, откуда у него шрам.

— Когда ты меня перевез через бухту, — начал уже спокойнее рассказывать Бейсенгали, — я ушел на Мангышлак, оттуда ушел далеко к горам, на землю, которую зовут Риддер. Там и работал вместе с русскими, медь из-под земли доставал. А потом русские не спустились в шахту, на хозяина осердились, денег он мало платил. Тогда хозяин солдат позвал, они стали шашками драться. Я одного солдата камнем с коня сбил, а другого не видел. Он и ударил меня своей шашкой. Полгода после этого меня русская старуха лечила. Едва живой остался. А след вон какой, — Акылбек провел рукой по лицу. — Некрасиво? — и криво усмехнулся. — Зато никто не узнает. Никто не называл меня с тех пор Акылбеком. Один ты назвал. Другой бы кто узнал, конец мне наступил бы. Отец Темирбека спит и видит, как мне аркан на шею повесить. Везде мои приметы послал. Я знаю.

— А почему не ушел от Акылбека туда? — неопределенно показал жестом Избасар.

— К большевикам?

— Хотя бы.

— Ты разве знаешь, как там у них? — недоверчиво посмотрел на Избасара Акылбек. Даже повернулся к нему всем корпусом.

Какую-то долю минуты Избасар колебался: «Не бывает, — убеждал он себя, — кривой тени от дерева, если ствол прямой, не бывает, чтобы побратим предал».

— Я оттуда пришел, Акылбек, — назвал он Бейсенгали прежним именем.

— Ты правду говоришь? — Акылбек схватил его за руку, в этом жесте было и нетерпение, и одновременно затаенная теплота.

— Правду!

— Ленина видел?

— Нет.

— Как же Ленина не видел? — сокрушенно качнул головой Акылбек. — Его все знают. Я тоже.

— Как, знаешь Ленина? — усомнился Избасар.

— А вот покажу, друг, гляди, как хорошо знаю! — Акылбек сбросил чапан, отогнул полу, достал из-за шва маленький парусиновый конвертик, а из него порядком истертую газету и бережно расправил ее.

— На, подержи немного, только не порви, пожалуйста!

На захватанном многими пальцами газетном листке, бережно не тронут знакомый крутой лоб, прищуренные глаза.

— Ленин! Правда! Владимир Ленин.

— Я же говорил тебе. Только у одного меня есть, — гордо вскинул Акылбек голову, — из всех аулов бишара едет посмотреть. Про большевиков послушать.

— И ты им говоришь?

— Нет, другие говорят. Я сам слушаю, — Акылбек бережно подул на газету, смел с нее невидимые пылинки, запаковал в чехольчик и упрятал в чапан, на старое место.

— А где ты, Акылбек, взял эту газету?

— Может, нашел, — уклончиво ответил Акылбек, но тут же еще ближе придвинулся к Джанименову, коснулся его плечом, будто потребовал хранить тайну.

— Не бойся, говори, Акылбек.

— Тебя, Избаке, не боюсь. Мы с Кадыром на промысел один раз пошли. Недавно это было. Жалко, не знаешь ты Кадыра. Он, как Байкуат, большой. Ну и когда пришли в Уйткульскую бухту сети сушить, есть у нас такая, на нас из камышей русские люди с ружьями выбежали. Мы испугались здорово. А они спрашивают: кто такие? Говорим, ловцы. Они смеются. По рукам, говорят, видно, что ловцы, — Акылбек понизил голос. — Ты думаешь, кто нас окружил с Кадыром? — и, помолчав секунду, добавил: — Самые настоящие красные большевики. Вот кто! — он взял из рук Избасара кисет и закурил. Дым глотал большими торопливыми затяжками.

А луна тем временем все дальше прокладывала себе дорогу через бухту, до самого берега. Акылбек же торопливо, как и курил, облизывал сохнущие губы и вроде боялся, что ему не хватит слов рассказать о самых ярких и дорогих из всей его жизни нескольких днях. В них он еще до сих пор не разобрался до конца, но что не плюхнулся тогда лицом в грязь, осилил страх и благодаря этому узнал, какими бывают не по легендам, не в сказках, а в действительности настоящие люди — в этом он разобрался хорошо.