Дмитрий Чудсков - Озеро Варыш

И был удар, потом ещё — бревно.
И кресло въехало в окно.
И нас отбросило назад,
Швырнув в пучину наугад.

Сквозь грохот Соня закричала:
— О, чёрт! Заклинило штурвал!
С кормы раздался лязг металла.
Мотор заглох. Корабль стал.

— Винтом на что-то нарвались.
— Ещё попробуй завестись.
Включаем винт и тут же глохнем.
Погибнем, видно, и не охнем.

— Что ж, Соня, вызовем подмогу?
— Пошли в каюту — выпьем грогу,
Ну кто сейчас поможет нам?!
Идём, доверимся волнам.

Она сказала так спокойно,
Штурвал оставив не спеша,
Она была так хороша,
И стало жутко мне невольно:

Ужель любимые глаза
Последний раз я наблюдаю?
Ужель я жизнь свою теряю
И сделать ничего нельзя?

Что ж, по крутому трапу вниз
Сойдём в бездонную гробницу
И превратимся в небылицу,
Природы выполнив каприз.

Мы взгромоздились на тахту
С ногами и с бутылкой.
Плечом к плечу, к стене затылком,
Перед собой глядя во тьму.

Вдруг вал нагрянул силы неземной,
И с койки мы слетели в одночасье.
— О господи, какое же ненастье!
Вы живы, Соня, ангел мой?

— Да я сейчас живее всех живых.
Такая, видно, у меня порода —
Когда бесчинствует природа,
Душа рождает новый стих.

— А я обыкновенный человек,
И вот сейчас я погибаю.
Я говорить с тобой желаю,
Но что сказать, коль кончен век?!

Что вспомнить перед смертью надо
И что мне стоит вспоминать?
Едва я начал понимать,
Что только ты моя отрада,

Как всё: извольте выйти вон.
Срок проживания окончен.
Час встречи наш с тобой испорчен,
И больше не наступит он.

Жизнь кончилась. Пора прощаться.
Сейчас ты подойди ко мне,
Мне было б очень по душе
К твоей душе своей прижаться.

Она приблизилась
На расстоянье вздоха,
И ни лукавства, ни подвоха
Мне не увиделось.

И лишь её глаза
Серебряным, волшебным светом
Каюту осветили рикошетом,
И отразилась в них гроза.

Ну как же мир устроен бестолково.
Тем, что имеем, мы не дорожим.
Мы счастье не боготворим,
И жизнь проходит наша непутёво.

И лишь когда бескровная старуха
Приблизится на бледном скакуне,
Дабы отправить нас вовне,
Косу приставит аккурат под ухо,

Тогда лишь мы замолим о пощаде:
«Не отправляйте нас во мрак,
Ведь жизнь-то прожита не так!
Отсрочку дайте бога ради!

Я не успел, я не заметил,
Не дописал, недолюбил…
Ведь раньше — боже, с кем я был?!
И лишь вчера её приметил.

И все ж любовь сильнее смерти,
Не упустить бы впопыхах.
Вот! Вот она, в моих руках
Средь этих штормов, круговерти.

Одну с моим нащупав частоту,
Как близко её сердце застучало!
И что это: конец или начало —
Не знали мы, бросая наготу

В горнило ненасытной страсти,
Забыв природные напасти.
И по волнам серебряная «Вьюга»
Летела. И желанная подруга

На серебристой простыне
(и это точно не во сне)
Была прекрасней красоты.
О, совершенство! Это ты?

Я спрашивал, но не искал ответа.
Я слушал её сердца ритмы где-то,
Там, где серебряная грудь
Была живая, словно ртуть.

А я был сильный, словно шторм,
Что лодку нёс меж страшных волн,
И вместе с нею отрывался от волны,
В нирвану, к звёздам, в даль, где табуны

Стремглав летят единорогов
Меж райских кущ да горних рек порогов.

Раз восемь нас встречал астрал,
Но негодяй, девятый вал,
На судно бросил дикий шквал
И кинул «Вьюгу» в зубы скал.

Когда луч солнца после бури
Падёт на запоздавшую волну,
Что не успела скрыться в глубину,
Та сгинет пеной в хмури.

Поэты рифмы поменяют.
Отставить хмурь,
Даёшь лазурь!
И искрой льдинки заиграют.

Мы снова живы, невредимы.
Сидим на скальном берегу
И варим на костре еду,
Друг друга любим и любимы.

Кормой в воде, на треть на берегу,
Лежит спасительница «Вьюга»
Средь глыбокаменного круга,
Загару борта выставив дугу.

И Соня начала повествованье.
— Давным-давно на этих берегах,
Меж рек, озёр, на мшистых островах,
Была чудесная страна. Её названье