Майкл Суэнвик - Полет феникса

Довесок, знавший о некоторых подробностях их отношений, спрятал улыбку, прикрыв рот тыльной стороной лапы.

– Пожалуйста, не забывайте, – напомнил он, – что мы у всех на виду и нас могут услышать.

– Она считает вас отъявленными мошенниками, – яростно прошипел царевич, понизив голос – Из тех, что пойдут на любую низость, лишь бы добиться своего.

– Друг мой, мы на войне! – тихо, но твердо откликнулся Даргер. – Еще Козлобородый Дядюшка из Прекрасной Страны говаривал, что правдолюб – находка для шпиона. Вся суть благородной воинской традиции в обмане. В обмане и еще в массовой резне.

Теперь они стояли так близко, что Довесок мог легко обнять обоих.

– Как ловко вы играете словами! Но вам не заговорить мне зубы. Наша первая встреча завершилась молчаливым соглашением, однако теперь мне ясно, что вы никогда не собирались держать слово.

– Друг мой, вас приперли к стенке. Я выручил вас из жалости.

– Вы уговорили меня предать родину.

– С вашей родиной все по-старому: города не сровняли с землей, поля не засыпали солью, жители живы, здоровы и не порабощены. О каком предательстве речь?

– Мое положение было отчаянным, а вы всучили мне фантазию. Когда я узнал, что вы мошенники, у меня открылись глаза. Я осознал всю ее откровенную неправдоподобность.

Даргер прижал, ладонь к груди.

– Друг мой, ваши обвинения ранят меня в самое сердце. Но, будучи джентльменом, я вас прощаю.

Царевич Блистательный Первенец с такой силой стиснул пальцы на рукояти короткого меча, который носил на боку, что побелели костяшки.

– Нужно докопаться до правды. Я слышал, что Мощный Локомотив пришел в себя. Мы пойдем к нему все вместе – сейчас же! – и посмотрим, совпадает ли его точка зрения с вашей.

– Мы только потеряем время. Стоило бы потратить его на военные приготовления, – заметил Довесок с притворным безразличием – Но надо, так надо.

Мысленно он решил, что, раз уж все катится в пропасть, остается только положиться на провидение и дожидаться непредвиденного спасения. В его жизни подобное происходило с завидной регулярностью. На худой конец, у него по-прежнему имелась трость, и, что важнее, царевич даже не подозревал о спрятанном внутри клинке.

Пока тяжелобольные солдаты отлеживались на Деревянных койках в тесноте домов и палаток, главком Мощный Локомотив несколько недель провалялся в мягкой постели, на лучших простынях во всем городе, в комнате, роскошная обстановка которой наверняка привела бы его в восторг, если бы все это время он не висел между жизнью и смертью. Очнувшись, он, видимо, решил оставить себе не только комнату, но и весь дом, ибо, встретив на пороге Даргера и Довеска, провел их в отдельную комнату для бесед.

Если он и удивился, что с ними пришел царевич Блистательный Первенец, то виду не подал.

В комнате оказался один-единственный стул, очень напоминающий трон. Мощный Локомотив отпустил слуг и уселся. За неимением выбора гости остались стоять.

– Говорите, – велел он.

– Главком, я пытаюсь добиться правды, – сказал царевич Блистательный Первенец. – Когда я вел переговоры с Благодатным Царством, Гениальный Стратег выступил вашим посланником. Он и правда им был?

– Да, был, – с неожиданной мягкостью ответил Мощный Локомотив.

Царевич Блистательный Первенец явно не ожидал ничего подобного.

– Я поражен. Он говорил мне вещи, которые я вряд ли осмелюсь повторить вслух. Это были слова изменника. Произнесенные на людях, они означали бы смерть для нас обоих.

– Расскажи, что он пообещал тебе от моего имени, – пророкотал главком. – Даю слово, что тебе не причинят вреда, какими бы опасными и лживыми ни были речи Гениального Стратега и как бы сильно ты в них ни запутался.

Мощный Локомотив с важным видом слушал, как царевич пересказывает небылицы Даргера, будто главком считает, что Тайный Царь безумен и должен неизбежно умереть до конца войны; посланцем смерти станет сам главком; главком желает занять трон, но понимает, что, сделав это сразу после кончины монарха, навлечет на себя самые темные подозрения; следовательно, лучше сделать Блистательного Первенца подставным правителем; через год-другой его власть узаконится, он откажется от титула в пользу главкома и удалится в независимые Южные Ворота; каждый из них добьется желаемого: главком – трона, царевич – свободы родины.

– Все обстоит именно так, – кивнул Мощный Локомотив, когда рассказ подошел к концу.

– Что?!