Майкл Суэнвик - Полет феникса

В стеклянные перегонные кубы, наполненные водой с примесью солей металлов, посыпался сахар. Им питались гиперактивные бактерии, выделяя газообразный водород. К горлышкам сосудов поднесли фрикционные зажигалки, вспыхнули желтые огоньки. Шесты с перегонными кубами подняли повыше.

– У кого карта? – спросила Белая Буря. – Тонкий Расчет, напомни детали.

– Мы в гараже для транспорта, – ответил Тонкий Расчет. – Те темные формы – бывшие грузовики. Сегодня интереса для нас не представляют. Недалеко отсюда должна быть лестница.

Восьмерых солдат оставили охранять вход, и теперь среди тех, кто отправился в недра древнего хранилища, было примерно поровну саперов и закаленных в битвах археологов. Впереди шли два солдата с факелами, за ними проводник с картой, Белая Буря и Даргер. Следом десяток солдат тащили носилки с противотанковым ракетным комплексом «Красная стрела», вторая пара солдат несла факелы, и остатки отряда замыкали шествие. Даргеру пришло в голову разукрасить ракету яркими ленточками и бумажными цветками, чтобы получилось похоже на пиньяту [9] Полая игрушка родом из Мексики, изготавливается из папье-маше или легкой оберточной бумаги с орнаментом и украшениями, наполняется угощениями или сюрпризами для детей. . Когда он объяснил Белой Буре значение незнакомого слова, та охотно поддержала его идею.

– Чокнутым интеллектам и постчеловеческим разумам не дано нас понять, – сказал тогда Даргер. – Конечно, в теории они знают о людях все, что только можно: наши страхи, наши мотивы. Но логика наших поступков недоступна для них так же, как и их логика для нас. Наглядное напоминание этого факта вызовет у них тревогу и неуверенность.

Углубляясь в хранилище, они время от времени задерживались: саперы перерезали очередной кабель или раскурочивали открытый электрический щиток.

– Чем труднее им до нас добраться, тем лучше, – пояснила Белая Буря.

– Я слышал, что нужно не меньше тысячелетия согласованных усилий, чтобы раскопать всемирную сеть, в которой обитают демоны, – сказал Даргер.

– Тем более давно пора начинать.

– Впереди вереница кабинетов, в которых ученые документировали расходы и направления работы техников по вооружению, – объявил Тонкий Расчет.

Некоторое время они шли молча.

– Здесь кухня… солдатская столовая… офицерская столовая… комнаты отдыха.

– Почему звенит в ушах? – спросил Даргер.

– Знак, что мы приближаемся к цели, – ответила Белая Буря. – А сейчас помолчи.

Тонкий Расчет вскинул руку. Все остановились.

– Контрольно-пропускной пункт. Мы почти на месте.

– Что это там, ружья?

– Я сказала, помолчи. В любом случае время их не пощадило.

– Почему вы так уверены?

– Мы ведь живы, верно? – Белая Буря повернулась к проводнику. – Пошли дальше.

Они миновали длинный коридор, по стенам которого тянулись окошки из темного стекла. За ними через равные промежутки щерились из бойниц зловещие металлические дула. Коридор закончился огромным залом. Свет факелов не доставал до потолка. Тут и там в темноте, бормоча и нашептывая, тускло мерцали призрачные силуэты.

Один из них подплыл ближе, приняв облик женщины. Лицо ее своей безмятежной красотой напоминало фарфоровую маску. Злоба сочилась из каждой ее поры. Ни один человек в ее присутствии не усомнился бы, что замышляет она одно только зло. Белые одеяния и шарфики колыхались вокруг ее фигуры, словно она находилась под водой. В зловещем голосе, наполненном шипением и треском, слышалось множество голосов послабее:

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ОБРИ ДАРГ

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

ЕР, ДИТЯ ТРУЩОБ И ГУБИТЕЛЬ ГО

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

РОДОВ. НЕУЖЕЛИ ЖИЗНЬ СТАЛА

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

НАСТОЛЬКО НЕВЫНОСИМОЙ, ЧТО

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

ТЫ ПРИШЕЛ К НАМ ЗА СМЕРТЬЮ?

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

ЛИКУЙ! ТЫ НАКОНЕЦ ЕЕ НАШЕЛ.

умривневыносимойболитщетноумоляяопощадекоторойнебудет

Даргер сохранял невозмутимое выражение лица. Люди Белой Бури усердно изображали скуку.

– Я здесь главная, – рявкнула Белая Буря. – Если тебе есть что сказать, говори со мной напрямую, а не через подчиненного.

С призрачной женщиной произошел ряд весьма тревожных превращений: одни части ее тела распухли и дрябло обвисли, другие покрылись свежими язвами. Роняя изо рта личинки, она проговорила: