Делия Росси - Ошибка леди Эвелин [publisher - SelfPub]

– И что вы будете делать дальше? – не поворачиваясь, негромко спросил Каллеман. – После того, как получите свободу и окажетесь в полном одиночестве?

Голос его звучал как-то странно.

– Сниму комнату и найду работу, – не задумываясь, ответила я.

А что? Это было моим самым заветным желанием. Наконец-то ни от кого не зависеть и самой зарабатывать деньги. Не чувствовать себя обязанной, не унижаться, не быть должной. За годы своего сиротства я слишком хорошо узнала, как горек хлеб чужих «благодеяний», и теперь, при одной мысли, что не придется больше ни под кого подстраиваться, душа радостно встрепенулась, и сердце забилось сильнее.

Самостоятельная жизнь представлялась мне необыкновенной и чудесной. Я словно воочию увидела чистенькую комнатку с узкой кроватью, маленьким половичком и веселыми ситцевыми занавесками на широком, разделенном свинцовым переплетом, окне. И герань в горшочке увидела – мохнатую, с кружевными по краю розовыми цветами, с жирными сочными листьями и крепкими черешками. Она плотно сидела в расписном голубом горшке, сытая и благодушная.

Раньше, у леди Вонк, я часто мечтала по ночам, какой будет моя жизнь после того, как мне исполнится двадцать один, и я уйду от благодетельницы. И каждый раз мне виделись разные картинки. То я была сотрудником магической метеостанции на дальних рубежах империи, то работала в каком-нибудь магазине одежды, или даже в Модном доме, то служила на почте, сортируя посылки и письма из самых разных уголков мира, но одно в этих мечтах оставалось неизменным – небольшой горшочек с пышной, обильно цветущей геранью, стоящий на залитом ярким солнцем подоконнике.

– Сколько вам сейчас? – голос мага развеял видение маленькой комнатки с душистыми цветами на окне. – Девятнадцать? И вы всерьез уверены, что сумеете найти нормальную работу? Без образования, без достаточного уровня магии, без рекомендаций? Не будьте такой наивной, миледи. Пока вам не исполнится двадцать один, максимум, на что вы сможете рассчитывать, это на какую-нибудь простую низкооплачиваемую должность.

Каллеман поднял руку, останавливая возражения, смял сигарету и резко сказал:

– Договоримся так. Вы живете в Бронене, я даю вам ежемесячную сумму на расходы, оговоренную в контракте, можете распоряжаться ею так, как посчитаете нужным. Разрешаю даже нанять приходящих слуг. Но чтобы после семи вечера никого из посторонних в доме не было. Вам понятно?

В черной глубине заалели злые угли.

Словно завороженная, молча кивнула.

– Есть еще одно условие. Никогда, ни при каких обстоятельствах, не входите в мой кабинет. Ясно?

Беспокойный красный огонь в зрачках разгорелся ярче.

Я смотрела в них и не могла оторваться. Меня затягивало в опасную, манящую глубину. Кружило и влекло, как глупую бабочку, бьющуюся о стекло горящей лампы. И снова вспоминался тот поцелуй в префектуре, и твердые губы, оказавшиеся такими искусными и горячими, и крепкие руки, держащие меня удивительно бережно и осторожно, и…

– Понятно, Эвелин? – повторил маг, и я снова молча кивнула.

Говорить не рискнула, опасаясь выдать то, что творится в душе.

– Значит, договорились, – подвел итог разговора Каллеман. – Идите к себе, миледи. Я хочу побыть один.

Он устало прикрыл глаза, разрывая ту незримую нить, что тянулась между нами, и я, опомнившись, поднялась, забрала поднос с наполовину опустевшей тарелкой и вышла из столовой.

Следующее утро выдалось ненастным. Свинцовые тучи низко висели над городом, цеплялись за башни Бронена, насуплено хмурились, грозя пролиться дождливыми слезами, и лишь узкая синяя полоска на востоке напоминала о вчерашнем солнечном деньке. Что ж, в Дартштейне, как и в Кроненгауде, большую часть года было пасмурно и сыро, а зонты и непромокаемые плащи были такой же неотъемлемой частью жизни, как ранняя зима и короткое нежаркое лето.

Я спустилась вниз рано, почти в шесть, но Каллемана уже не застала. Марта сказала, что маг редко остается в замке до утра.

– Милорд в Бронене нечасто бывает, миледи, – пояснила служанка. – Хорошо, если раз в месяц появится. Как родители его померли, так и забыл сюда дорогу, хотя и до того не частил, с отцом он не ладил, в каждый приезд ругались. Но, может, хоть сейчас все изменится, раз вы теперь здесь.

– А почему лорд Каллеман с отцом не ладил?

– Так ведь тот на старости лет любовницу завел, хотя всю жизнь на жену надышаться не мог. А тут как подменили, стоило в Бронен переехать – милорд сюда родителей перевез, думал, им тут лучше будет, – так и началось… Всюду с этой своей вертихвосткой разъезжал, никого не стыдился. А леди Сильвия страдала. Любила его очень, терпела, бедняжка, и мучилась.