Элизабет Гилберт - Жизнь в лесу. Последний герой Америки

И он провел неделю в одиночестве, размышляя и каждый день катаясь на лошади по пляжу из стороны в сторону. Его бывшие попутчики спрашивали: «Неужели тебе не надоела эта езда?» Нет. Никогда. Юстас часами ездил на лошади по пляжу и вспоминал путешествие, столкнувшись с непреодолимым препятствием в виде Тихого океана. Его манифест о собственном предназначении пришел в столкновение с географическими реалиями: дальше ехать было уже некуда. Страна кончалась прямо тут, у него под ногами. Всё было кончено. Если бы из-под воды вдруг возник другой континент, Юстас Конвей покорил бы его, а пока…

Лошади вернулись в Северную Каролину в прицепе. Пусть передохнут, решил Юстас. Ему-то не нужен отдых после поездки, но вот его любимец Хобо должен немного расслабиться.

И вот Хобо мирно отдыхал в прицепе, возвращаясь в Северную Каролину, как какая-нибудь знаменитость. Вернув Хобо на Черепаший остров, Юстас несколько месяцев позволил ему спокойно пастись на лугу, прежде чем снова оседлал. Разумеется, после утомительного путешествия жизнь животного на Черепашьем острове текла совсем по-другому. Теперь Хобо был нужен Юстасу в основном для обработки земель, а не для быстрой езды. Он объезжал на Хобо свои территории и использовал коня, когда нужно было таскать бревна или сани с инструментами. Вместе они многое успевали. Оказалось, что Хобо не только может быстро скакать, но и отличается кротостью нрава.

И вот однажды, спустя несколько месяцев после путешествия Беспредельных ездоков, Юстас решил, что пора ему с Хобо тряхнуть стариной и прокатиться с ветерком. И они умчались от стрессов и суеты Черепашьего острова и поднялись в горы. Когда они оказались на высокогорном лугу, Юстас, как он сейчас вспоминает, отпустил поводья, раскинул руки в стороны и позволил Хобо бежать свободно, в свое удовольствие, дыша прозрачным горным воздухом.

Они возвращались домой, довольные и счастливые. Но когда впереди уже показался загон, Хобо споткнулся. Споткнулся на маленьком камушке. Это нельзя было даже назвать несчастным случаем. Прекрасный конь, который проскакал через весь континент, ни разу не заболев и не взбунтовавшись, который взбирался по узким тропинкам на крутые скалистые склоны Аппалачей без единого колебания и всегда понимал Юстаса с полуслова, проявляя редкую сообразительность и готовность подчиняться, просто споткнулся об обычный камень. И сломал ногу: бедренная кость почти переломилась пополам.

– О нет! – вскричал Юстас, спрыгнув на землю. – Нет, пожалуйста, нет…

Хобо не мог перенести вес на сломанную ногу. Он был растерян и все время оборачивался, глядя на нее. И то и дело смотрел на Юстаса, надеясь, что тот подскажет ему, что происходит. Юстас оставил Хобо одного и побежал в офис, где в отчаянии принялся звонить учителям – старожилу гор Хою Морецу и меннониту Джонни Рулу. Юстас обзвонил всех знакомых ветеринаров и кузнецов, и, когда он сообщал им, что случилось, все они подтверждали то, что ему самому было известно: ничего поделать нельзя. Юстас должен убить своего лучшего друга – после всего, что они пережили вместе. Несчастье случилось самым обычным днем, дома, когда они почти подошли к загону…

Юстас взял ружье и вернулся к коню. Хобо по-прежнему стоял на том же месте. Он поочередно смотрел на свою ногу и на Юстаса, пытаясь понять, что же произошло.

– Прости меня, Хобо, – сказал Юстас. – Я очень тебя люблю.

И выстрелил коню в голову.

Хобо рухнул на землю, и Юстас упал рядом. Рыдая, он обнимал коня за шею, пока тот умирал, и говорил о хороших временах, которые у них были, и о том, какой он всегда был смелый и как он благодарен ему. Как такое могло произойти? Ведь они уже почти дошли до загона…

Позднее в тот день – это было тяжелее всего – Юстас вернулся к Хобо, чтобы отрезать у него хвост и гриву. В последующие годы эти волосы будут иметь для него большое значение. Если когда-нибудь он заведет новую лошадь, достойную лошадь, то возьмет волоски из гривы и хвоста Хобо и вплетет их в уздечку для новой лошади, так отдавая дань уважения любимцу. Но сделать первый надрез, потревожить тело друга ножом… это было почти невыполнимо. Юстас плакал, и ему казалось, что груз его горя способен был повалить все деревья в лесу.

Он оставил Хобо там, где тот упал, на растерзание стервятникам. Он знал, что индейцы считают грифа священным сосудом, посредником, при помощи которого дух попадает с земли на небо. Поэтому и оставил Хобо там, где птицы могли бы его найти. И даже теперь, когда Юстас работает в поле и видит парящих в вышине стервятников, он поднимает голову и говорит «привет» – ведь он знает, что Хобо теперь живет на небесах.