Дмитрий Смирнов - Особое задание

Покинув «гостя», я думал сначала для отвода глаз постоять в кустах и вернуться. Но что-то подсказало мне сделать все по-настоящему. И я стал тщательно осматривать подходы к мосту. Это — спасло. Когда вернулся к повозке, пассажира там не обнаружил. Прежде всего испугался: «Из рук выпустил такую птицу!» Но тут чуть не вслед за мной со стороны моста появился и он.

«Вот так растяпа! — подумал я про себя. — По моим следам шел враг, а я и не заметил. А что бы произошло, если бы я не дошел до моста?»

…Перед станцией я остановил повозку в небольшом лесу, рассчитав, что пассажир не пойдет за мной, пока я схожу за билетами, а останется в повозке. Так и получилось. Это дало возможность найти того, кто должен был принять «гостя» и сопровождать до Москвы.

Вот и четвертый вагон первого утреннего поезда. Я протянул руку на прощание. Пассажир вложил мне в ладонь какую-то бумажку. После ухода поезда я рассмотрел бумажку и увидел… тридцать рублей. Крутил их так и сяк, пытаясь обнаружить какую-нибудь запись.

Докладывая по телефону Мессингу о сдаче «груза», не забыл упомянуть и о деньгах.

Мессинг засмеялся:

— Это он тебе на чай отвалил!

Через несколько дней я узнал, кого так удачно проводил. Это был начальник восточноевропейского отдела разведки Великобритании Сидней Джордж Рейли.

С закрытием «окна» я почувствовал себя так, будто с моих плеч свалилась тяжелая ноша. Вновь появилось хорошее настроение, желание наверстать упущенное.

Стремясь идеально поставить охрану границы, успевал всюду: отправлял очередной наряд по охране границы, проверял посты, высылал дозоры в самые уязвимые места участка.

Я наслаждался свободой, жизнью. Только теперь понял, как тяжело было вести двойную игру. Но вместе с тем эта игра научила меня ценить жизнь, понимать ее лучше, чем понимал до сих пор.

Через неделю меня снова вызвали к Мессингу. Думаю: «Неужели опять «окно»?..»

В кабинете полномочного представителя ОГПУ на этот раз было людно. Один высокий, стройный мужчина чем-то напомнил мне заграничного «гостя».

— Ну вот, дорогой товарищ Петров, — обратился ко мне Мессинг. — Считай, что твое «окно в Европу» захлопнулось. За поимку Рейли Феликс Эдмундович просил передать большую благодарность.

Мне крепко жали руку, дружески похлопывали по плечу. «Молодец, пограничник! Настоящий артист. Подумать только, провел самого Рейли!»

Когда закончились поздравления, Мессинг начал деловой разговор.

— Слушай внимательно, товарищ Петров! Хозяева Рейли очень его ждут. Но выпускать нам его нет никакого расчета. Надо сделать так, чтобы за границей не знали, что Рейли в наших руках. Короче говоря, поведешь через твое «окошечко» Рейли. Правда, это будет Рейли номер два. Вот он, полюбуйся! — При этих словах Мессинг указал рукой на высокого мужчину.

— Все должно быть разыграно как в хорошем спектакле: ты доставляешь «Рейли» к месту условленной встречи, но не доводишь до границы метров сто пятьдесят — двести. Наши люди откроют огонь с таким расчетом, чтобы финны видели всю картину «убийства Рейли», но не могли прийти к нему на помощь.

Слух о гибели Рейли дойдет до «Интеллидженс сервис». Там решат, что вместе с Рейли в могилу отправились все известные ему секреты. Удар для них, конечно, будет тяжелым, но не вызовет большой бури. Раз нет носителя тайн, значит, сохранность им обеспечена вечная!

…Опять ночной дорогой двигалась «душегубка». «Рейли» заметно нервничал. Волновался и я.

Вот наконец и село Старый Алакуль. Спрыгнув с повозки, мы направились к реке. Когда до нее осталось менее двухсот метров, ночную тишину нарушили крики: «Стой! Ни с места!» — и последовавшая за ними ружейная стрельба.

Словно подкошенный упал на землю «Рейли». Из засады выскочили чекисты во главе с Шаровым и бросились к «убитому».

Место, где упал двойник, незаметно полили кровью из заранее приготовленной бутылки. Сбежались пограничники. При свете автомобильных фар было произведено опознание «трупа». Два пограничника, схватив «тело» за руки и ноги, внесли в кабину автомашины. Длинные ноги никак не умещались в кузове и высовывались через приоткрытую дверь. Так и поехали.

Когда миновали Старый Белоостров, «покойник» начал ругаться: «Совести у вас нет ни черта! Все ноги отдавили. Нос, окаянные, разбили!»

«Убийство Рейли» навсегда закрыло «окно в Европу», безотказно действовавшее полтора года.

В Москве мне сообщили о награждении меня орденом Красного Знамени. Там же я узнал подробности о моем разговорчивом пассажире.