Михаил Ланцов: Новик [СИ]

Казалось бы - успех. Живи и радуйся. Однако история его приключений только начиналась…

1553 год, 5 июня, поместье Андрея на реке Шат

- Ты чего творишь?! – рявкнул Андрей, перехватил руку Евдокии с хворостинкой.

- Она… - попыталась было что-то ответить теща.

- ОНА МОЯ ЖЕНА! – рявкнул парень, перебивая. – Поняла?

- Да, - кивнула она, исподлобья зыркнув на зятя.

- А узнаю, что пакости чинишь – сам тебя выпорю!

- Ты не понимаешь? Тебя же засмеют! – воскликнула Евдокия. – Вон как эта клуша на тебе сидит, свесив ножки! Прикидывается безрукой! Разве я этому ее учила? А ведь она еще год назад была загляденье! Диво какая была работящая!

- То дело мое!

- Я же добра тебе желаю!

- Все одно – это мое дело. Моя жена. Мое право. Пожелаю наказать – накажу. Или тебе жить надоело?

- Опять угрожаешь? Теще! Как тебе не стыдно?! – упершись руками в боки, с презрением произнесла вдова Петра.

- Да ты, я гляжу, умом совсем не богатая! – прорычал Андрей. – Ты ее сколько порешь? Год?

- Так. – нехотя кивнула Евдокия.

- И за это время ничего не поменялось. Верно?

- Ну почему? Она…

- Она стала делать поручаемые ей дела также хорошо, как и два года назад? Да или нет? – перебил ее Андрей.

- Нет.

- Отсюда какой вывод?

- Что?

- О Боже! Евдокия. Из того, что ты ее дубасишь год и нет никакого толка можно много чего понять. Прежде всего то, что ни один человек, каким бы упрямым ни был, просто так терпеть боль не станет. И если бы она капризничала, то давно бы уступила и вернулась к делам. Разумеешь?

- Разумею, - нехотя кивнула она.

- А теперь второе, но куда более важное. То, что Марфа не сломалось за год побоев, говорит о том, что жить тебе осталось всего ничего. И если бы я ее в жены не взял, то она бы вас сморила к чертям собачьим. Или сожгла. Сама бы погибла, но и вам за унижение отомстила.

- Я… я даже подумать не могла…

- А ты попробуй думать. Говорят – помогает жить. Я бы на ее месте сорвался через пару месяцев побоев. А она держится. Видно любит тебя дуру. Мать же. А ты чего творишь?! С ума пялишь? Тебе кто ту дурь в голове втемяшил?

- Батя, - холодно и как-то отрешенно произнесла Марфа. – Это он велел меня выпороть, когда я опару первый раз испортила.

- Понятно.

- Что понятно? – напряженно переспросила Евдокия.

- То, что вас кто-то сморить хотел. Али Петр раньше такое непотребство творил? Али тебе что разум застило так ранее? Явно же что помешательство какое-то. Сглазили, прокляли, порчу навели или еще что. Здесь я и гадать не возьмусь. Так что, дурья твоя башка, Марфа не притворяется. Она действительно не могла и не умела. Ее кто-то поразил злокозненно. И ты ее весь этот год зря била. Ей нужна была твоя поддержка. Ей требовалась твоя помощь. Она нуждалась в том, чтобы ее обучила словно ребенка. А ты? Мамаша…

- Прости! – как-то надрывно воскликнула Евдокия. Но Марфа лишь отвернулась. - Но кто?! Кто это сделал?! – спросила она у Андрея.

- Сам бы хотел знать. Меня ведь тоже эти козни зацепили… - буркнул парень, уводя Марфу в землянку…

Очередной этап циркового представления завершился. И парень помог местным жителям правильно понять то, что не имело объяснения в их глазах. Строго в рамках разумения их не шибко могучего кругозора. Он бы и рад признаться, что они с Марфой – гости из будущего. Но не может. Сознание местных жителей попросту не готово к тому, чтобы адекватно эту информацию воспринять. Тем более – у Евдокии. Ведь получалось, что Алиса ее дочке погубила бессмертную душу. Демон – не иначе. Да и он сам не лучше. Вот и выкручивался как мог. А давать Евдокии и окружающим объяснение требовалось. Иначе беда…

Несмотря на изрядную натяжку при верстании на службу и прочие перегибы, Андрея не стали сразу «брать в оборот». То есть, отправлять в дальнюю полковую службу. Поэтому ему позволили ехать к себе в поместье и «принимать хозяйство». Все-таки с этого пустого, разоренного поместья ему как-то жить.

Понятное дело – независимый паренек никому был не нужен в руководстве служилого города. Но определенные правила игры все равно требовалось соблюдать. Тем более, что какой-то особой нужды в «подъеме» его для полковой службы не имелось.

Да и чего им опасаться?

С пустого поместья много ли урожая можно собрать? Когда у тебя нет крестьян, чтобы его засеять, а потом пожать. Тем более, что все сроки посевной все одно профуканы. Поэтому отправка Андрея в полковую службу всеми бы была рассмотрена как попытка собрать сметану на говне. А отдельными личностями так и вообще – как опасения, дескать, мальчишку испугались. Вот и смилостивились.