Галина Раздельная: На задворках вечности. Часть I. Рождение богов

Но он и не отгонял от себя эту боль, прячась за ней, как за ширмой. Ненадёжной ширмой, сквозь которую постоянно проталкивались воспоминания о Канцлере и умирающем друге. Злость путала мысли Энлиля. Известие о том, что его дядя будет жить, лишь на мгновение сбросило тяжесть с плеч, навалившись с новой силой, стоило ему только вспомнить, что одному из его близких всё же предстоит умереть. Как бывший военный и опытный наёмник, Энлиль давно научился воспринимать смерть отчуждённо, но как другу умирающего молодого парня ему было сложно примириться со всей безысходностью этого простого биологического процесса.

Осознание утраты давило на него, перерастая во вспышки гнева, короткие, но предельно меткие, спрятаться от которых он не мог. Энлиля раздражало и злило его бессилие, невозможность что-то изменить. И даже не зная о так и не озвученных мыслях Канцлера, он уже думал о том, чего хотел его дядя. Предводитель наёмников всё больше погружался в чувство, доселе ему неизвестное – жажду мести.

От неконтролируемой злости его отвлёк короткий сигнал браслета-устройства, принявшего сообщение. Что-то кольнуло внутри. Сердце забилось быстрее. Ещё не открыв послание, Энлиль уже знал, что там увидит. Запустив короткую запись, стараясь не смотреть на знакомое лицо доктора, предводитель наёмников выслушал короткий отчёт пожилого врача. В конце шло ещё более короткое соболезнование. Тихий сигнал. Конец.

Застыв в холодном порыве, Энлиль медленно сполз на колени. В область раны ворвалась боль, растекаясь по венам. Кровь бурлила. Но кругом, как ни в чём не бывало, запутавшись в листве деревьев, что-то ласковое насвистывал лёгкий ветерок, на иссиня-чёрном небе мерцанием самоцветов светили далекие звёзды, пели птицы. Их трель острыми иголками колола слух наёмника. Словно пытаясь заглушить счастливых безмятежных птиц, Энлиль громко взревел. Его крик на мгновение перекрыл всё вокруг, утонув в короткой тишине. Поднявшись, наёмник медленно поплёлся обратно.

Ветер – шептал, звёзды – светили, птицы – пели.

…

Антарес вертел в руках свой медальон, всматриваясь в крупицы звёзд, рассыпанных по его галактике. Он любовался небольшой красной сферой, ничем не выделяющейся, обычной звездой, мерцающей в хвосте самого широкого рукава галактики, огибающего её практически по всему внешнему периметру и уходящему завитком от её центра. Красная сфера легко могла затеряться в этой части галактики среди миллиардов себе подобных светил, если бы не скрывала за собой то, что не раз тянуло к себе мысли одного из высших обитателей Вселенных: её хозяйку.

– Значит, она отказала и тебе.

Холодный, полный металла голос заставил Антареса поёжиться. Он поспешно спрятал кулон под ворот мантии. Его гость как всегда пренебрегал приветствиями, не отказываясь от эффектных появлений, в особенности, когда его никто не ждал.

Не то чтобы Антарес боялся стоящего за его спиной гостя, хоть страх и порывался пробраться в его сознание, всё-таки личная встреча с могущественной сущностью, обладающей силой и властью, в сотни раз преобладающей его собственную, не могла не отразиться и на нём.

Меньше всего Антаресу сейчас хотелось оборачиваться и встречаться взглядом со своим гостем, не нуждающимся в чьём-либо разрешении, чтобы проникнуть в его реальность. Но он чувствовал въедливые глаза собеседника, пронизывающие его, и даже прикрыв веки, Антарес никуда не мог спрятаться от его чёрных зрачков, расширенных и хищных. Его гость и так прекрасно видел насквозь Владыку галактики.

– Ты говорил, она послушает тебя? – не нарушая тишины, вновь обращался к нему он. – И я поверил, теряя своё время…

Антарес внутренне ощущал исходящую силу от собеседника, способную смять даже Вселенную, и эта сила преображалась в злость. Его гость начинал злиться и терять терпение. Но что Антарес мог ему ответить? Он и сам не ожидал, что его милая Илтим откажет ему, и не примет его помощь. Но чего он уж точно не ожидал, так это её решения, того, на что она была готова пойти ради спасения этих ничтожных существ.

Антарес понимал, Илтим не играла с ним, она действительно выберет бессмысленное сражение, когда настанет для этого время, и его гость злился на него не без оснований. Он не оправдал его доверия, но что случится, когда он узнает, что Антарес ещё и подтолкнул Илтим своими словами к подобному решению, он даже не хотел думать, стараясь и без того сохранять барьер между своим разумом и напирающим со всех сторон сознанием гостя.