Игорь Леденёв - Небесная скрипка

– Струна «ре», – зачем-то пояснила Ника.

– Начинайте, мы Вас слушаем, – сладко произнесла женщина.

Девочка выпрямилась, привычным движением поднесла скрипку к подбородку. Смычок легко коснулся единственной струны. Та вздрогнула, отозвалась. Пальцы левой руки, как заведённые, забегали по грифу, безжалостно прижимая одинокую струну.

Торжественно зазвучала вдохновенная музыка. Инструмент словно ожил, послушно задрожал в такт движениям исполнительницы, затем слегка засветился мягким белым светом. Мелодия, как вихрь, нарастала и упругими волнами разлилась по залу.

Лёгкий туман застлал глаза присутствующим, стали наворачиваться нежданные слёзы. По телам зрителей прошёл слабый ток. А чародейка-скрипка продолжала рыдать, срываясь на фальцет. Страсть бушевала, подобно извержению вулкана. Посыпался целый фейерверк из блестящих двойных нот, трелей и стаккато. Безукоризненная чистота исполнения немыслимых октавных пассажей и арпеджио наводила на мысль о чём-то сверхчеловеческом. Умопомрачительные вариации сводили с ума. Зал растворился в музыке, время – остановилось.

Скрипка, казалось, играла целую вечность, но всё же смолкла. В зале, словно что-то оборвалось, воцарилась полная тишина. Беззвучие угнетало, казалось неестественным, временным.

Прошло несколько минут, а зрители сидели, молча, не шелохнувшись, словно изваяния. Девочка с надеждой глянула на членов жюри.

– Я, …я, конечно, шокирован, – сильно заикаясь, признался репер и резким движением сорвал с головы кепку, обнажив аккуратный «ёжик», – но, Вы …Вы играете только одно произведение? Можете сыграть … что-нибудь ещё?

– Да, да. Сыграйте, пожалуйста, что-нибудь ещё? – поправляя очки, попросил продюсер.

Девочка снова подняла скрипку. Стремительно зазвучала пятая часть «Времён года» Антонио Вивальди – «Шторм». Смычок мелькал так быстро, словно его водила по струнам не человеческая рука, а маховик сверхбыстрого механизма. А «Шторм музыки», наверное, сейчас сорвёт потолок и разрушит стены.

Закончился «Шторм», но зал всецело поглотила музыка, и Ника принялась играть другую часть – «Зиму», потом «Весну», «Лето», «Осень» и так сыграла все двенадцать частей.

Когда скрипка, наконец, смолкла, в зале снова появилась гнетущая пустота. Зрители с тоской смотрели на сцену, с ужасом думали, что это волшебство закончится.

– И это на одной струне! А что будет, если на гриф натянуть все струны? – восторженно воскликнула женщина.

– Можно Вас попросить исполнить ещё какое-нибудь произведение? – вежливо обратился критик, не обратив внимание на эмоциональный возглас соседки. – Вы не возражаете, коллеги? – И он картинно повернулся к судьям. «Арбитры», естественно, не стали возражать.

Конкурсантка в третий раз подняла скрипку. Зазвучала медленная и проникновенная «Аве Мария» Франца Шуберта. Мелодия, небесной музыкой, разлилась в пространстве. В помещении стало заметно светлее. Присутствующие в зале, с недоумением, переглянулись.

За девочкой совершенно отчётливо обозначился трёхметровый светлый человеческий силуэт в длинном просторном плаще с огромными лебедиными крыльями.

Зал ахнул. Вскоре музыка смолкла. Светлый силуэт медленно таял. Зрители и члены жюри сидели, как завороженные.

– Что это за интересный спецэффект у тебя за спиной? – фамильярно спросил репер.

– Это не спецэффект, – скромно ответила девочка.

– Что же это? – уточнила женщина, мило улыбнувшись.

– Это мой Ангел-хранитель.

Зал замер. Такого ещё не было никогда. Стало слышно, как поскрипывает от перенапряжения розетка под сценой. Присутствующие напряжённо молчали, не смея поверить в увиденное.

Только один человек в зале, сидящий в первом ряду по центру, рослый сорокалетний брюнет, атлетического сложения, с колючим взглядом тёмных холодных глаз, сильно поморщился, и с нескрываемой неприязнью смотрел на юную скрипачку и её внушительного хранителя.

– И ты запросто общаешься со своим Ангелом-Хранителем? – не мог поверить продюсер.

– Да, мы беседуем, как добрые друзья.

– А видишь других Ангелов? – с нескрываемым интересом спросила женщина.

– Вижу, иногда – устало молвила девочка и нехотя добавила: – И демонов тоже.

По залу прошёл лёгкий гул.

– А наших Ангелов-хранителей? – робко спросил репер и покосился на своих коллег.

Ника сощурилась. Иногда с нею такое случалось – яркий день резко темнел и рядом с живыми людьми и реальными предметами появлялись нереальные безобразные сущности из других измерений: пупыристые, чешуйчатые, с густой тёмной шерстью или гладкокожие, как люди.