Владислав Муратов: Давидия

– Что ему надо? – задался Мак, сидя на переднем пассажирском сиденье.

– Черт его знает. Мне ответить на звонок?

– Хрен с ним, отвечай.

– К чему такая срочность, Стёпа? – приветливо начал я.

– У меня весь задний двор полон дохлых кур, мать вашу за ногу!

– Что ты хочешь этим сказать? Лисы загрызли?

– Сосед сказал мне то же самое, дери его за ногу! Говорит, «когда тебя не было дома, я слышал, как неугомонно носились твои куры. Сначала подумал, что ты, пьяный, есть захотел, поэтому не пошел проверять. А потом вспомнил, что ты на охоте. Кинулся, а куры уже дохлые», – процитировал Шиллинг, глумливо парадируя голос соседа.

– Я-то тут при чем? Теперь чаще будешь наведываться ко мне на ужин.

– Ты так и не понял?! Ты вообще смотришь телевизор?! С моими курами та же херня, что и с теми вонючими кабанами!

Я призадумался.

– Что замолчал?! Может ты скрываешь от меня что-то?! Вам в администрации всё давно объяснили! Говори, что за хрень убила моих кур?!

Старик Шиллинг вёл себя как-то странно. Он не мог стать таким агрессивным только из-за того, что потерял десяток кур. Конечно, теперь ему придется чаще ходить на охоту, но причина агрессии крылась далеко не в этом.

Не став отвечать, я оборвал связь и выключил телефон.

– Он бредил? – спокойно, в медленный темп езды нашего патрулирования, спросил Мак.

– Не то чтобы бредил… скорее, вёл себя странно – несвойственно себе. Как будто это не он.

– Если ты о брани в конце каждого предложения, напомню тебе, что он всегда так делает.

– Нет-нет. Тут что-то другое…

Поздно вечером, когда семья уже должна была поужинать, я отправился домой. И, честно говоря, если бы не скоропостижность приближающихся событий, я б возвращался так каждый день.

Подъехав к дому, я заглушил двигатель, запер пикап и пошел к террасе. В доме тем временем все уже спали – на втором этаже везде был погашен свет. Горел лишь фонарь, освещавший террасу, и кухонный светильник, который мы почти никогда не выключали – его свет высвобождался и рассеивался на заднем дворе, тем самым позволяя мне следить за тем, что там происходит.

В гостиной в полусонном состоянии меня ждала жена. Чуть не засыпая над краешком стола, она то и дело подогревала ужин в надежде, что я вот-вот приеду.

– Без тебя я бы всё равно не уснула, – прокомментировала она сию картину, когда зажглась включенная мною гостиная люстра.

– Впервые вижу тебя такой, – улыбнулся я, вешая куртку.

– Какой? Переживающей? – Ее лицо ничуть не поменялось. Лиза была чем-то расстроена. Но долго гадать не пришлось: – Почему ты был недоступен?

Да. Она переживала по поводу того, что не знала, что со мной происходило. И в этом была только моя вина. Я признал это сразу.

– Черт бы побрал этого Шиллинга. Он названивал мне, и я выключил телефон. Прости.

Благо, Лиза была хорошим человеком – она не любила закатывать скандалы. Ее от этого воротило, впрочем, как и меня.

– По-твоему, как я должна была себя повести? – озадачила она. И это была одна из лучших ее черт. Лиза умела задать такой вопрос, после которого всё становилось на свои места.

– Ты права. Я б переживал еще больше, если бы не знал, что происходит с тобой. С ума, наверное, сошел бы.

В ответ на мои слова жена, опустив глаза, негромко и устало посмеялась. Будто хотела показать этим мою глупость, которую, честно говоря, я не сразу обнаружил.

– Брендан, ты и так не знал, что с нами происходит, – продолжала искусственно улыбаться она, покручивая головой из стороны в сторону, – но так и не позвонил.

Да, тогда я стал еще больше не прав. И если бы не понимающая, лучшая жена на свете, я б давно спал в кузове пикапа.

– Ужинай и иди спать. – Лиза поднялась из-за стола и пошла к лестнице, возле которой напомнила: – И не забудь сходить в душ.

Той ночью Лиза никак не могла уснуть. Она лежала на кровати и читала книгу, чьи страницы освещал тусклый светильник, стоящий на комоде справа. В комнате было достаточно темно, чтобы споткнуться о что-либо, и достаточно светло, чтобы с трех метров увидеть усталое лицо жены.

– Бессонница или до жути интересная книга? – поинтересовался я, рыская по шкафу в поисках пижамы.

Да, я любил пижамы. Всегда спал только в них. Привычка, привитая откуда-то из раннего детства. Настолько раннего, что моя голова решила удалить эту информацию еще лет так в десять, посчитав ее просроченной.

– Герберт Уэллс. Осталось немного страниц – решила дочитать.

– Отлично. Я начну читать ее сразу же после тебя.