Олег Петрашкевич - Записки парижского детектива

– Нужно будет заехать в магазин собачьих принадлежностей, – сказал он Церберу, объяснив ему суть возникшей проблемы, – люди не могут знать, что ты ненастоящий пёс, и к тому же, гораздо умнее и сдержаннее большинства из них.

Забравшись в автомобиль, Себастьян открыл пассажирскую дверь:

– Отряхни лапы от песка, прежде чем заберёшься внутрь.

Пёс послушно шаркнул каждой из них о порог, после чего удобно устроился на переднем сиденье.

– Разыщи в сети место захоронения пострадавшего после наезда автомобиля полицейского, с которого началась эта запутанная история.

– Есть местоположение, – практически мгновенно ответил пёс.

– Отлично, ты можешь ввести адрес сразу же в навигационную систему автомобиля?

В ответ на дисплее Мустанга тут же появился маршрут следования с конечной точкой на кладбище Валми в десяти километрах от их текущей позиции. Себастьян нажал на педаль газа, переведя селектор автоматической коробки передач на «драйв». Седан, повизгивая шинами, ринулся вниз по площади, резко свернул направо и устремился к набережной Сены. Пёс еле удерживался в поворотах, вцепившись всеми лапами в сиденье. На поворотах он заранее переносил центр тяжести в противоположную сторону:

– Вы управляете автомобилем на пределах возможности сцепления шин с поверхностью дороги. Данная скорость передвижения необходима для успешного завершения текущего задания?

– Дело не только в этом, – быстро ответил Себастьян.

Проскочив площадь Алма, он резким движением руля влево буквально выбросил автомобиль на набережную, без светофоров и перекрёстков пересекающую весь город:

– В моменты опасности человеческий организм вырабатывает адреналин, который очень сильно влияет на самочувствие и настроение, являясь в некоторых случаях панацеей от негативных состояний психики.

– В найденной мной информации упоминается о зависимости, вызываемой данным веществом. Пристрастие к адреналину значительно повышает вероятность получения травм, в том числе и несовместимых с жизнью. Разве важнейшей задачей биологического существа не является сохранение собственного здоровья?

– Люди не совсем обычный биологический вид, – ответил Себастьян, быстро лавируя между потоками машин, обходя их то справа, то слева, – мы вышли за пределы своей естественной среды обитания и наши инстинкты во многом скорее мешают, чем помогают в повседневной жизни. Это лишь одна из граней данного вопроса, существуют и другие, менее значимые. Оставим их обсуждение на более подходящее время, – влетев на авеню Шарентон, он дёрнул ручник в повороте, и Мустанг с визгом развернулся, остановившись в клубах пыли прямо у тротуара.

– «Что, если я за дни скитаний совсем на родине забыт» – пробормотал Себастьян себе под нос, проходя через открытые ворота, закреплённые на высокой каменной ограде, окружавшей все кладбище.

– В сети я нашёл соответствия своему имени, связанные с древней мифологией, – произнёс идущий рядом пёс. – Что вы хотели сказать, назвав меня таким образом?

– Сейчас это мифология, в незапамятные же времена она являлась основной религией. Есть такая поговорка: «То, что знают трое, может оставаться в секрете, только если двое из них мертвы». Понимаешь, о чем я?

Не дожидаясь ответа, Себастьян остановился посередине кладбища. Вокруг царило умиротворение и какой-то неземной покой. Ему казалось, что время остановилось здесь навечно и никакие катаклизмы и бедствия не властны над этим местом. Его чарующее спокойствие проникало во все самые отдалённые уголки души, оставляя в них только безмятежность:

– Где находится его могила, ты знаешь точное местоположение?

В ответ пёс направился в дальний угол и, пройдя несколько десятков метров, остановился у новой насыпи с венками. Себастьян подошёл, отодвинув в сторону ленточку, и прочёл выбитую на железной табличке надпись, прикреплённую к деревянному кресту: «Серж Сейл».

– Так я и думал, – задумчиво произнёс он, повернул голову и посмотрел на последние яркие лучи заходящего солнца в чистом осеннем небе, постепенно тускнеющем с их исчезновением. Один за другим они покидали этот мир словно ускользающие призраки, оставляя лишь воспоминания об их тепле и погружающуюся во мрак землю. Так человек покидает этот мир, проживая свою жизнь за этот короткий, яркий, солнечный и тёплый у одних, мрачный, ненастный и холодный у других день, сменяющийся вечной тьмой. Кому-то суждено увидеть новый рассвет, но это будут уже другие люди, с другими, порой повторяющимися судьбами, которые так же канут в небытие. Лишь эти огороженные участки земли с крестами и памятниками останутся безмолвным свидетелями их существования. Чтобы какой-нибудь потомок мог пройти, бросив мимолётный взгляд на надгробие и задуматься на мгновенье: «Что это был за человек, как он прожил свою жизнь и что оставил после себя?»