Олег Петрашкевич: Записки парижского детектива

– Вся доступная в общественное, и не только, пользование информация в моем распоряжении.

– Специфика нашей работы предполагает расследование преступлений с возможностью гражданских арестов и применением закона о пропорциональности самозащиты, при которой ты должен будешь защищать меня. Насколько я понимаю, это вступает в противоречие с первым законом робототехники, суть которого в не причинении вреда человеку?

Цербер замер на несколько секунд, словно ведя какой-то внутренний диалог. Его взгляд затуманился, подражая мыслительным процессам человека:

– В связи с новыми директивами, изменяющими моё прямое предназначение, введена поправка к первому и второму законам робототехники, позволяющая применение средств для иммобилизации преступника без прямой угрозы для его жизни. Для её принятия необходимо ваше подтверждение.

– Подтверждаю поправку, – произнёс Себастьян, пересев за стол и включив лэптоп, – теперь мы сможем приступить к расследованию текущего преступления. Ознакомься с его последними результатами.

Цербер за долю секунды подключился к компьютеру, скачав заметки Себастьяна и видеозаписи, снятые с видеокамер подъезда и аэродрома:

– В интернете появилась новая информация, которой нет в вашем досье. Дело об убийстве адвоката Кафарова переквалифицировано в несчастный случай.

– Каким образом? – Себастьян возмущённо вскочил и с удивлением уставился на спокойно сидящего на полу пса.

– Пуля, выпущенная во время предупредительного выстрела из полицейского Штайр М9, пролетев по параболе около километра, по несчастливому стечению обстоятельств попала прямо в прогуливающегося перед сном адвоката. К полицейскому применено административное взыскание. Информация предоставлена официальной пресс-службой главного полицейского управления Парижа.

Себастьян, выйдя из-за стола, принялся расхаживать по кабинету, задумчиво потирая подбородок и, время от времени, поглядывая на провожающего его взглядом Цербера.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил он, остановившись перед окном и посмотрев на статую, расположенного в сквере, третьего президента Соединённых Штатов, освещаемую бликами, пробивавшегося через толщу зелёных листьев осеннего солнца.

– Видимо, ваши подозрения в сговоре полицейского, грабителя и загадочной девушки – парашютистки были ошибочными, – пёс бесшумно приблизился к Себастьяну и сел рядом, переведя на него вопросительный взгляд, – все объясняется с помощью математической теории вероятности, направившей пулю по данной траектории.

– Видишь ли, согласно теории Бритвы Оккамы самое простое объяснение является наиболее вероятным. Но иногда в том, что касается человеческих поступков, обстоятельства складываются таким образом, что только проработав все версии до конца, удаётся докопаться до истины.

– Рассматривая произошедшее с этой точки зрения, – произнёс пёс, – необходимо добыть больше информации о парашютистке.

– Совершенно верно, – ответил Себастьян, – и в этом нам помогут твои технические возможности. Ты можешь, используя добытое мной на аэродроме изображение девушки, найти её в социальных сетях?

– Ограничив круг поиска полом и возрастом, в Париже и его окрестностях, на это уйдёт несколько минут.

Некоторое время спустя Цербер произнёс:

– Есть стопроцентное совпадение, – сбрасываю ссылку на ваш лэптоп.

Себастьян приблизился к столу и взглянул на экран. Перед ним открылась страница Facebook Линды Сейл, с пометкой в колонке профессия «Эксперт криминалист»:

– Это её настоящая профессия? – спросил он у пса.

– Да, я нашёл её на официальном сайте уголовной полиции, – она работает в центральной лаборатории Парижа.

– Вот это уже интересно, – добавил Себастьян, перелистывая её личный фотоальбом, – за мной, необходимо немного проветриться.

Спустившись вниз, они вышли на улицу и направились к автомобилю. Солнце уже близилось к закату и здания отбрасывали большую тень с восточной стороны, накрывавшую почти весь сквер и примыкающую к нему площадь. Себастьян заметил, что редкие прохожие со страхом посматривали на Цербера, переводя укоряющий взгляд на его хозяина. Взглянув на пса, он вдруг понял, что ему даже не пришло в голову одеть на него ошейник, с поводком и намордником. Доберманы не относились к двум первым, агрессивным категориям собак, в которые входили питбули и ротвейлеры, и на которые распространялся закон об обязательных прогулках с намордниками и поводками. Тем не менее, страх, читаемый на лицах встречных прохожих, был ему вполне понятен.