Алексей Клёнов: Месть без права передачи

Вырвав «винторез» из рук водителя я упрекнул:

– Эх, дядя! А говоришь, служил. Что такое «язык» не знаешь? Ладно, чего уж теперь. Помоги мне.

Поставив «винторез» на предохранитель, я обратно прислонил его к колесу и выразительно посмотрел на подходящего ко мне Азика, с понуро опущенной головой. Втык он у меня за оставление оружия ещё получит, сейчас не время. Пора уносить ноги. Коротко распорядился:

– Ворон, полкана в кусты, подальше. Хан, этих двоих туда же. Гони пинками, допрыгают.

Заметив выглядывающего из кустов Тишу, не выдержавшего неизвестности в чистом поле и прибежавшего на крики, я окликнул:

– Сюда давай! Помогай.

С Тишей и водителем мы сноровисто оттащили четверых покойников в кусты метров на сорок от дороги. Позаимствовав у водителя пятилитровый баллон с водой, я смыл следы крови на асфальте и за обочиной. На пожухлой траве, присыпанной снежком, практически незаметно, если специально не вглядываться. Махнул рукой загрузившимся в «газель» водителю и женщинам, забрался в один из двух «уазиков» на которых ехали «азовцы» с полковником. На второй кивнул Тише:

– За руль. Двигай за мной.

Съехав с дороги, я объехал кусты, за которыми мы скрывались, по дуге и остановился. Рядом притормозил Тиша. Кусты плотные, густы и высокие. Скорее даже лесок небольшой, а не кусты. С дороги машины не различить, если не знать точно, что машины здесь находятся. Смущали следы от колёс по целине, но посыпал снежок, так что через полчаса максимум от следов не останется и следа. Такой вот каламбурчик. И главное что на наше счастье за последние пятнадцать минут на дороге не было ни одного проезжающего. Так что время до утра как минимум у нас есть, пока «азовцев» хватятся, всполошившись, что они не выходят на связь. За это время мы будет далеко отсюда. Конечно, меры безопасности будут усилены, всем подразделениям будет объявлено, что в тылу находится предполагаемая ДРГ. Ну, нам не привыкать играть в войнушку, и не в таких переделках бывали. По логике решат, что в неглубокий тыл заглянула обычная разведка, на которую и напоролись убиенные. И которая умыкнула штабного полковника, посчитав его наиболее ценным «языком». Так что особо ретиво нас будут отслеживать на «передке» полагая, что разведка не будет валандаться по тылам противника с важным «языком», а постарается скорее убраться обратно. Нам это на руку. Мы возвращаться будем не раньше следующей ночи, а можем и вообще пару дней выждать, пока накал поиска утихнет, все расслабятся и потеряют изрядную долю бдительности. В общем, не так-то всё и плохо. А пленение полковника Генштаба, бог весть каким ветром сюда занесённого, оправдывает любые риски. Вот только бедолагам сельчанам будет сложнее пройти в сторону Донецка из-за поднявшегося переполоха. Ну, уж тут ничего не поделаешь. Надеюсь, водитель, как человек опытный, рассудит так же, как и я, и тоже выждет пару дней, прежде чем пытаться перебраться на ту сторону.

По-быстрому обшарив оба «уазика» я прибарахлился полными «магазинами» к своему «калашу», бегло просмотрел планшет капитана и, не обнаружив в нём ничего интересного, бросил его. Никаких бумаг полковника не было. Но зато обнаружился спутниковый телефон принадлежащий, видимо, всё тому же полкану. Штучка хорошая, сгодится в хозяйстве. Тем более что аккумулятор заряжен полностью. Уважаю аккуратных людей, молодец полковник. Выбравшись из салона, я поманил за собой переминающегося с ноги на ногу Тишу и приблизился к стоящим на коленях «азовцам» с заложенными за голову руками. Полковник послушно копировал их позу. Видимо, слова Азика возымели действие. А ещё точнее направленный полковнику в голову ствол «Стечкина». Азик, вежливый до ужаса, качнул стволом на троицу:

– Я их не спрашивал, не стал лишать тебя удовольствия.

Коротко кивнув, я вынул из кармашка «разгрузки» фотографию Торопова и показал её для начала рядовому, подсветив фонариком:

– Знаешь его?

Тот цыкнул слюной и заупрямился:

– Я по-росийськи не розумию. 9 9 – Я по-русски не понимаю.

– Хорошо, поговорим по-другому.

Подняв своего «Стечкина» я ткнул глушителем непонятливому в затылок:

– С переводчиком розумиишь?

Тот скосил глаза на снимок, и сквозь зубы упрямо процедил:

– Николи не бачив. 10 10 – Никогда не видел.

А вот это не есть хорошо, родной ты мой! Не люблю непослушных мальчиков. Качнув стволом «Стечкина» вниз, я всадил в ногу бойца пулю и под его сдавленный вой прокомментировал: