Саша Морозов - Черная точка надежды

– А ты? – продолжил Вотан. Рафаэль промолчал.

Наступив на что-то скользкое, мягкое и теплое, Рафаэль чуть было не упал, но сумел удержать равновесие. Испуганно посмотрев вниз, маг увидел невидящие глаза пса. Горло вырвано – голова болтается на одних шейных позвонках, труп распластался в луже крови, испачкавшей рваные одежды юнца, тушка же пробита рваными ранами с пирующими на них мухами.

Подошедший Вотан молча указал пальцем вокруг. Семь песьих трупов. Крупнейшие и самые здоровые из стаи, не считая одной – с роем насекомых на спине. Рафаэль расширил глаза от удивления – он помнит эту собаку! Она жрала вместе с остальными те два трупа, которые они с отцом обнаружили во время патрулирования. Но это значит, что кто-то очень сильный был здесь всего несколько часов назад.

Оглядевшись, Рафаэль начал узнавать знакомые черты перекрестка. Далеко позади осталось Болото, впереди – дорога в Центральный квартал, а вот справа… справа – та самая улица, где погиб его отец. И где-то там – особняк Саутов. Убежище.

Вотан коснулся его плеча и молча указал на мостовую. Дорожка крови, оставленная упокоенным Эбеной трупом ведет куда-то вправо. Заканчиваясь позади, она проходит через тела псов и заворачивает. Рафаэля поразила страшная догадка. Не помня себя, он побежал по ней направо, к трупу Кристофера. Пусто.

***

Городская Стража. Окутанный своеобразными легендами и тайнами клан. Замкнутый и держащий в страхе и контроле весь Южный квартал. Люди ее называют просто Стражей, хотя защищает она только себя. Впрочем, как и все живущие в Городе. Сплоченное воинское братство, бывшее гарнизоном на случай осады укрепилось в неприступных казарменных комплексах, но самое главное их богатство – склады. Гигантские, чистые, защищенные и оборудованные всем необходимым для хранения запасы зерна, сухарей, защищенные колодцы с чистой водой и многое другое – все, что необходимо на случай долгой осады. Город до Падения было практически невозможно взять штурмом, но даже если бы враг окружил его, надеясь захватить измором, то на складах, по слухам, хранятся тонны еды на несколько лет всему населению. Однако после Падения, Начальник Стражи – Третьяк Думск – запретил бесплатную раздачу еды. Он также дал наказ очистить Южный квартал от всех врагов – от банд, от сект, от ходячих трупов. Полгода шла война за власть над ним, против Стражи объединились и фанатики, и ворье, и даже многие серые из числа профессиональных солдат. Но тщетно. Имея лучшее вооружение и полный запас припасов, Стража давила разношерстные отряды многолетней выучкой и превосходной организацией. Тем не менее, ее бескомпромиссность война против всех сделала стражников изгоями. Южный квартал отныне стал одним из самых безлюдных в Городе, но все же там живут выжившие. Стража дает своим доверившимся защиту ото всех, но сама облагает их такими поборами и требует такого подчинения, что не каждый может там выжить. Достаточно сказать, что они оставляют за собой право убить любого за поступок, который посчитают неправильным, а все жители Южного квартала получают специальную метку каленым металлом на правое запястье, признавая, что они – собственность Третьяка Думска.

***

Одеревенелые ноги, движимые остатками энергии, бегут, гонимые страхом. Эбена, лежащая на плечах, давит так, словно он несет саму небесную твердь. Им повезло, что вблизи оказались старые трупы. Пусть их рефлексы лучше, чем у молодняка, пусть их опыт больше, но тела их уже не те. Чума, мгновенно добирающаяся до мозга, пускает свои корни во все тело, поедая и разрушая его годами. И чем дольше ходячий труп заражен, тем он слабее физически.

Жажда крови есть у всех них, именно по ней они чуют добычу. Бывшие некогда людьми, теперь, идущие по воле желудка, ходячие трупы алчут мяса.

Когда Рафаэль с Вотаном оглянулись, то увидели около десятка смотрящих невидящими зрачками перед собой пар глаз. Не менее пяти дюжин мертвецов, хрустя, поедали тем временем трупы собак, лакая из особо обильных луж крови.

Опустив взгляд на мостовую, маг продолжил бег. Он не чувствует ног. Они движутся как часы, лишь вместо тиканья слышится мерный гулкий перестук подошв о камень. Сзади слышится хрип – твари все ближе. Отделяющее от них расстояние в дюжину ярдов медленно, но неотвратимо, как сама смерть сокращается. С юга, со стороны тварей, подул легкий ветерок, будто старуха с косой уже распахнула свой саван. Эта мысль придала Рафаэлю сил – громко застонав от боли, маг ускорился.