Евгений Михайлов - Дар Безликого Бога

– Лютый, что ты делаешь, глупец? У нас с людьми мир, ты опять хочешь залить наши земли невинной кровью?

– А ты Орлан опять хочешь переждать заварушку, спрятавшись со своими дряхлыми стариками в горах? Ты трус и должен уйти из нашей стаи, чтобы не позорить наш клан!

– Зря это всё, Лютый. Седой сам виноват, поделом ему. Он нарушил клятву, данную нашим народом, он один втягивает нас в новую войну.

– Ты жалеешь людей, а не нас! Но людей много, они приходят ниоткуда и заселяют наш лес, скоро нам не останется в нем места. Я всего лишь хотел немного уменьшить их численность. А заодно и напомнить им, кто в этих лесах хозяин, – гневно выкрикнул Седой.

– Да, ты прав, людей много. И их в ближайшем селении воинов сто, не больше. Мы их легко победим, но им на смену придут другие сотни, тысячи. И они будут мстить за кровь погибших сородичей и тогда наш род уйдет в историю.

– Согласен, нас мало. Весь наш род сейчас не достигает и трех сотен численности. Но мы можем уничтожить ближайший поселок и уйти в лес, в глухие места. Там мы сможем жить по старым обычаям, свободно и без страха, а людишки пусть ночами щёлкают зубами от ужаса за своим частоколом, услышав вой свободного оборотня.

– Конечно, давай сожрём их всех! Но ты забыл один немаловажную мелочь, м-а-а-а-ленькую и несущественную деталь. Вы все: Седой, Клык, Лютый, мы все люди. Всех нас родила человеческая мать, а не оборотень. Все оборотни стерильны, у нас не бывает детей. Мы просто те, кто знает секрет метаморфозы и умеет им пользоваться. Мы – просто люди со сверхвозможностями. Если по какой-то причине людской род погибнет, исчезнем и мы, ненадолго пережив их, уйдем в историю.

– Это ты так думаешь – Орлан. Но я, откуда появился я? Я пришел сюда ребёнком, несмышлёнышем, но я уже тогда был оборотнем. Я думаю, что и мои родители были оборотнями, а иначе как маленький ребёнок мог усвоить знания, которые хранятся в твоих заплесневевших от старости фолиантах.

– Да, Седой, в твоём прошлом есть много тайн, но ответь мне на мой вопрос. Почему больше нигде в семьях оборотней не родилось ни единого ребёнка?

– Нашим женам не хватает мяса и крови и только люди могут насытить нашу жажду. Хватит разговоров, Орлан. Ты даже имя выбрал себе не наше, а птичье, хотя в птицу ни разу не превращался. Ты волк, как и все мы и веди себя соответственно.

Свободный народ Мета, кто хочет жизни достойной нашего рода, тот пусть идет с нами. А тот, кто хочет быть подобен грифу-падальщику, тот пусть остается здесь, и выкусывает блохи у Орлана. Пошли на охоту, парни…

И двадцать воинов – оборотней быстро скрылись в лесу и окрестности огласились протяжным волчьим воем…

– Лютый, Седой, Клык и все, кто сейчас уходит с ними, ослушавшись старейшин. Вы все проклинаетесь и изгоняетесь с наших земель. И больше не считаетесь сородичами. Теперь вы бродяги и скитальцы и лишены нашей защиты. А тот из вас, чья нога переступит границу нашего леса, навсегда лишится дара метаморфозы. Вы слышите – навсегда!!! – и голос Орлана далеко разнесся по темным закоулкам леса.

А скоро из леса послышался еле слышный ответ:

– А ты Орлан, едва выйдешь за границы своего селения, тут же поплатишься своей блохастой шкурой. И никакое колдовство уже тебе не поможет. А там посмотрим, кто окажется прав…

«Ого, какие тут дела творятся, – подумал Алексей. Но пока всё складывается в мою пользу, теперь мои враги сюда не скоро смогут вернуться». И решил пока не менять позицию…

Все жители этого мрачного селения наконец-то разбрелись по своим домам. На улице остался только один: старейшина, одетый в кожаный плащ, отороченный птичьими перьями.

Он тихо стоял, смотря на яркое звездное небо и, кажется, принюхивался, высоко поднимая нос. Лёгкий ночной ветерок как раз подул в спину Алексею и его запах долетел до чувствительного носа старейшины оборотней.

– Ну, ты и наглец! Седой со своим отрядом по лесу рыщет, а ты у них под носом спрятался. Ну ладно, слазь с крыши, поговорить бы надо.

– Да я и не прятался, а разведывал, – смущённо прошепелявил сквозь клыки Алексей, и спрыгнул с крыши.

– Ага, вот кто трех наших лучших бойцов отделал. Молодец! И девчушек не дал сожрать, за это тебе отдельное спасибо. Если эти двадцать дураков бед не натворят, то может войны и не будет.

– Да ладно, всегда рад помочь. А отделал я их не один – девчушки боевые оказались. Так что там, где у них на шкуре следы: «от удара тупым тяжелым предметом», – это уже они постарались.