Вадим Голубев: В объятиях мафии. Детектив

Вечерами Кисин штудировал уголовный и процессуальный кодексы республики. В них были отличия от кодексов республики, из которой он приехал. Веня загонял подчиненных занятиями по физической подготовке. Ввел постоянные семинары и практикумы по юриспруденции и розыскному делу, криминалистике и новым методам ведения следствия. Сотрудники сначала ныли и старались всем своим видом показать, что им это не нужно. Потом привыкли, а затем вошли во вкус и стали заниматься с интересом. Руководители других отделов считали венины новшества чудачеством, а кое-кто – даже издевательством над подчиненными. Веня не обращал на это внимания. Отдел быстро вышел в передовые в республике, а потом в стране. Знавший национальный язык Орлов сказал Вене, что Шахмухаметов неоднократно козырял при нем в разговорах по телефону с руководством республики, о полной раскрываемости в области преступлений, связанных с бандитизмом. Правда, тот же Шахмухаметов всегда добавлял, что это не значит, что у нас особо талантливый начальник отдела по борьбе с бандитизмом. Это значит, что партийные органы области умело руководят правоохранительными органами.

– Шахмухаметов так хорошо знает наше дело. Чтобы успешно нами руководить? – с иронией спросил Веня.

– Откуда, родимый? Шахмухаметов – крайне невежественный человек, хотя имеет ученую степень кандидата сельскохозяйственных наук. Но думаю, в сельском хозяйстве он разбирается так же, как в криминалистике.

Довольно спокойное существование работников правоохранительных органов внезапно сменилось суетой и беготней. В город решил пожаловать первый секретарь ЦК Компартии республики Сулейманов. Глава республики никогда не заезжал в областной центр. Поезд вез его прямо в летнюю резиденцию – оазис среди пустыни. Железная дорога была построена специально для поездок Сулейманова на эту дачу. На сутки перекрывалось по ней все движение, пока состав с бронированным салон-вагоном и тремя вагонами люкс для охраны и секретарей не сворачивал на ведущую к резиденции железнодорожную ветку. Ветка заканчивалась застланным индийскими коврами перроном, с которого беломраморная лестница, устланная такими же коврами, вела в трехэтажный дворец. Сулейманов, имевший подобные резиденции во всех областях республики, бывал здесь не часто: не более одного раза в год. Более вольготно жилось ему в столице, где он имел два дворца: зимний и летний. На огромной территории летней резиденции были поселены также другие секретари и члены бюро ЦК, председатели Верховного Совета республики, и Совета Министров. Там же обретались председатель республиканского КГБ и министр внутренних дел республики. С недавнего времени поселили там и командующего военным округом – тоже национала.

– Чтобы им против меня труднее сговориться было, надо держать их перед глазами, – любил пошутить Сулейманов.

Более тридцати лет назад поставленный во главе республики партийный монарх хорошо помнил участь своего благодетеля Хрущева. Состарившись, тот начал слишком много доверять своим лакеям от партии, надолго отлучаться из Москвы. Результатом стал организованный против него заговор. Заговор кончился превращением одного из наиболее могущественных людей планеты в пенсионера, коего вскоре забыли. Поэтому, шутки шутками, но Сулейманов строго следил за каждым из своих приближенных, хотя все они были обязаны своим возвышением именно ему. Имевший историко-филологическое образование Сулейманов уделял много времени изучению государственного и административного устройства восточных империй. Результатом стало возрождение при его дворе традиций и порядков, существовавших при дворах владык средневековья Тамерлана и Бабура. Сулейманов лично расписал, что и в каких размерах положено каждому из его подчиненных. Жизнь придворных протекала перед его глазами. Не смотря на ежесекундно высказываемую личную преданность, властелин не доверял никому. Поэтому с неохотой отлучался он в Москву на партийные съезды и пленумы ЦК, в командировки за границу. Не более чем на десять дней выезжал он в свои резиденции за пределами столицы республики. Кроме оазисов в пустыне он имел резиденцию в горах. Куда можно было добраться только на вертолете. Здесь с вертолетной площадки стрелял он горных козлов и снежных барсов, подгоняемых на расстояние выстрела ловкими егерями-горцами. Любил Сулейманов и соколиную охоту, для которой была построена дача в степях на севере республики. В соседней степной области стояла резиденция в виде юрты кочевника. Сюда выбирался вождь, когда хотелось ему пострелять джейранов и сайгаков. На могучей среднеазиатской реке была дача, предназначенная для рыбалки. Кроме традиционных для тех мест щук и сомов брали осетров и белуг, заходивших на нерест из Аральского моря.