Надя Бирру - С точки зрения вечности. Sub specie aeternitatis

Наконец они прибыли. Марина первая вскочила на ступеньки и вдруг, наклонившись оттуда к подоспевшему Ослику, притянула его к себе за воротник. Стороннему наблюдателю могло показаться, что она собирается его поцеловать. Паша, кажется, испугался того же и втянул голову в плечи по самые уши. Но она только наклонилась к самому его лицу и сказала: «Пашка, а знаешь, мы с тобой – духовные близнецы!» И фыркнув, ускакала, только дверь хлопнула. А Ослик застыл, переваривая её слова, и голова его медленно вылезла наружу. Неизвестно, сколько бы он ещё так простоял, если бы Сергей не взял его за шиворот и не втолкнул в дверь.

В зале уже все собрались: девчонки в уголке на матах обсуждали свои новости, Максим Рудюков демонстрировал новую футболку, где на едко-жёлтом фоне метались какие-то малиново-красно-синие тени.

– Там, среди пампасов, бегают бизоны! – проходя, пропела Марина. – Привет!

Пижон хотел оскорбиться, но Марина уже прошла к раздевалке, а Сергея и Пашу остановил Пирогов-младший.

– Всё веселитесь? – спросил он, окинув придирчивым взглядом их довольные красные физиономии. Сергей в ответ пробурчал что-то непонятное, а Паша всё ещё был в прострации и, подходя к раздевалке, чуть не стукнулся лбом о стену, не вписавшись в дверной проём.

Три «бороды» в одинаковых спортивных трусах и майках с поросячьим повизгиванием гоняли по залу мяч, так что пол сотрясался, поднимая настроение окружающих не только личным примером, но и тем, что время от времени забивали в них голы. У Миши это тоже был вид тренировки: пуская мяч с налёта кому-нибудь в голову, он орал: «Камень!»

Когда Марина, переодевшись, вышла из раздевалки, она обнаружила, что в дверях, спиной к ней, стоит Юра, загораживая весь проход своей широкой фигурой. После очередной размолвки они уже несколько дней не разговаривали. Но сегодня Марина была в прекрасном настроении и никому не собиралась позволить его испортить. Она довольно бесцеремонно отодвинула Юру и вылезла в зал из-под его руки. Как только она это сделала, на неё тут же, как вихрь в ступе, налетел Каратаев.

– Ты что это, Золотилова! – гаркнул он, и его бас эхом раскатился по залу.

– Что? – оробела Марина.

– Опаздываешь!

– А мы, Миш…

– А ты, Золотилова, ещё не забыла, кто ты есть?

– Нет. А что?

– Тогда приступай.

– К чему?

Все с любопытством смотрели на этот привычный спектакль, где Миша блестяще исполнял роль грозного руководителя, а Марина – робкого подчинённого, не знающего, чего от него хотят.

Миша с высоты своего исполинского роста бросил на Марину испепеляющий взгляд.

– Она ещё спрашивает! Где твой журнал, Печорин?

– У Максим Максимыча, – пролепетала Марина. Все уставились на Пижона, но тот, обиженный на Марину за свою футболку, пробурчал: «Идите вы!» и ретировался за чьи-то спины, а Марина собралась уже идти в тренерскую за журналом (в секции она исполняла обязанности секретаря и казначея), но догадалась спросить: «А зачем?»

Миша развернул её лицом к скамейке и сказал:

– Вон, видишь, сидит. Иди и запиши.

– А кто это?

– Новенький.

– Миш, какой же новенький в середине года?

– Разговорчики! – прикрикнул Каратаев, и на этом представление закончилось.

Марина взяла журнал и осмотрелась: на скамейке с беспечным видом сидел юноша в потрёпанных джинсах и клетчатой рубашке. Постукивая по полу носками кроссовок, он бесцеремонно рассматривал окружающих и улыбался так, как будто все они собрались сюда только за тем, чтобы его позабавить. Кудрявые, похожие на гнездо какой-то дикой птицы, волосы, худые руки и шея, дурацкая улыбка и нахальный взгляд сразу же внушили Марине безотчётную неприязнь. «Наверняка в школе хулиганом был!» – подумалось ей. Она быстро подошла, села рядом и, чувствуя на себе оценивающий взгляд, резко спросила:

– Фамилия, имя, адрес, телефон, если есть. И побыстрее, у меня мало времени.

Он взглянул на открытую страничку журнала и сказал:

– Не там открыла.

Голос у него был неприятный, скрипучий. Марина недоверчиво покосилась на его улыбку. Он по-хозяйски взял в руки журнал, открыл ту страницу, где размашистым Марининым почерком было написано «Разрядники» и сказал, возвращая:

– Теперь пиши. Резников Василий, русский, холостой, рост метр семьдесят девять, желает познакомиться…

Марина строго посмотрела на него.

– Ладно, синеглазая, четвёртый корпус, комната 215. Второй разряд по альпинизму, по скалолазанию первый.

Марина недоверчиво покосилась на него.