Тимофей Костин - Науфрагум. Дилогия

Отшвырнув Софию, Яков стремительно скрылся среди гостей. Пришедшая в себя принцесса едва успела поймать за руку телохранительницу, дернувшуюся, было, вслед за ним.

— Постой, Хильда, у нас есть более важные дела.

Действительно, донесшийся сзади стон заставил нас всех обернулся. Капитан Фаррагут, хрипя и скользя в натекшей луже крови, из последних сил пытался приподняться. Забыв обо всем, я бросился на помощь.

Расстегнув мундир и зажав две близко расположенные на груди раны импровизированным из шейного платка тампоном, я уложил седовласого летчика обратно на паркет.

— Не двигайтесь, вам нельзя! Лежите спокойно. Корабельный врач, наверное, уже спешит сюда.

Но он не слушал меня. Помутневшие глаза метались, словно что-то разыскивая. Капитан прохрипел, пуская кровавые пузыри — явный признак задетого легкого:

— …Пироболты… я понял… он убьет всех… надо помешать… скорее… в рубку…

— Пироболты?..

— …Фиксаторы гондолы… вместо штатных… он установил… я думал, ошибка…

— Подождите, но как такое возможно?..

— …Прислали транспорт… поняли… уже на борту…

Мысленный щелчок сложившейся головоломки заставил меня похолодеть.

— Боже мой, помощник собирается сбросить всю пассажирскую гондолу с высоты!

— Что?! — не только принцесса, все остальные тоже уставились на меня с застывшими лицами. Грегорика быстро переспросила: — Неужели такое можно сделать? Ведь на борту почти тысяча человек! Разве те, кто строил "Олимпик", не понимали, как опасен подобный механизм?..

— Не знаю. Но пироболты, о которых шла речь, действительно используют, чтобы синхронно расстыковывать крупные конструкции.

Принцесса кивнула, и задумчиво взялась за подбородок.

— Значит, фон Кёмниц угрожал убить всех людей на "Олимпике", не только Якова, Неужели он настолько обезумел? Но логика в этом есть — ему ведь не избежать обвинения в потворстве мятежу и убийстве. Избавившись от свидетелей, он сможет потом выдумать любую версию, чтобы оправдаться.

Ого. Мне понравилась скорость, с которой ее высочество усваивает информацию. Девять людей из десяти, не говоря уж о великосветских дамах, еще полчаса ахали бы и закатывали в ужасе глаза, не в силах поверить в такое проявление человеческого коварства или безумия, а она уже спустя несколько мгновений проанализировала ситуацию и сделала выводы. Ей богу, наследники династии Тюдоров действительно неординарные личности. Правда, сейчас у меня было о чем подумать и помимо этого. Носовой платок пропитался кровью, а хуже всего было то, что с каждым вздохом капитана через одну из ран с жутким свистом выходил воздух из пробитого легкого. Платок нужно было чем-то заменить. Но чем? Беспомощно оглянувшись, я вдруг увидел перед носом стопку кружевных салфеток. Их с виноватым видом протягивал один из стюардов — кажется, Тодор — вытащив из валявшейся в стороне опрокинутой сервировочной тележки.

Благодарно кивнув, я плотно свернул несколько салфеток в тампон и зажал самую опасную рану. Стюард принялся сноровисто рвать салфетки на ленты. В две руки мы смогли перевязать капитана так, чтобы он смог дышать. Хотя со внутренним кровотечением, конечно, что-то сделать сейчас было невозможно.

— Как вы думаете, Фрумос, — принцесса тем временем обратилась ко второму стюарду, — много ли у старшего помощника людей, которым он может доверять? Вроде этих матросов, готовых по его приказу стрелять даже в капитана?

— Да негусто должно быть, господарыня Грегорика. Говорил я с матросиками — все больше честный народ. И с чего бы им бунтовать-то? Капитан хоть и строг был, но справедлив, уважали его, хвалили между себя.

— Но ведь вы, стюарды-трансильванцы, смогли наняться на "Олимпик". И сколько вас? Ведь кто-то из ваших был в рубке, откуда шла передача, верно?

— Нас-то дюжина всего. Двое пошли в рубку, двое в машинные отделения правого и левого борта, двое заперли палубу, где кубрики, а шестеро здесь. Что нанялись… — трансильванец смущенно почесал в затылке, — …мне-то господарь Яков сказал, что все устроил, уж и не знаю, как там чего, с кем договаривался.

— Получается, всего шесть инсургентов сумели захватить управление дирижаблем?

— А ходовая вахта и невелика. Пять человек в рубке всего, и в машинных отделениях не больше, ей-бо. Остальные в корме, да, может быть, еще коки пыхтят на камбузе.

— И теперь старший помощник может это повторить, даже с немногими верными лично ему подручными? — нахмурилась принцесса.