Анжела Рей - Песок

В янтарных глазах кота, словно комар, пойманный вечностью, застыло время. Он презрительно урчал на коленях хозяйки, нежно теребившей его ухо костлявыми пальцами. Суета в доме означала только одно: еще один скучный вечер. Через час начнут прибывать гости. Через три – разъезжаться, как только иссякнут сплетни и шампанское. Кот демонстративно зевнул, выпустив острые коготки.

– Ты прав, Момо, все это порядком надоело. Сегодня я не спущусь к гостям. Ночь опять была неспокойной. Сон не шел ко мне, Момо. Грехи тяжким бременем отягощают душу. Мне страшно. Я покаялась святому отцу, он велел молиться. Во взгляде было осуждение. Скоро я явлюсь перед судом… – Голос старухи звучал глухо и взволнованно. – Я во всем признаюсь, надеюсь, они поймут меня и простят. Впереди только страдания.

Кот фыркнул и спрыгнул с колен, встряхнул рыжей гривой и направился в кухню. Впереди у него было еще восемь жизней, белое мясо курицы и свежий сырой желток.

Молоденькая служанка терпеливо ждала распоряжений. Ее белокурые волосы были аккуратно забраны в хвост, округлое личико сохранило выражение детской доверчивости. Большие серые глаза светились рассудительностью. Она неловко теребила край кружевного передника.

– Марта, проводи меня в мои покои, милая. – Попросила старуха. – И пришли Хикумо.

– Хорошо, мадам. Только он просил не называть его так, он обижается, мадам. А когда, за завтраком, Вы сказали, что стены его кабинета выложены остекленевшими глазами мертвецов…Я так испугалась, чуть поднос не выронила…

– Довольно, милочка, такая уж у него работа. Переправляет людей из мира живых в мир мертвых. Ты знаешь, каково это приговорить человека к смерти? Возможно, он тоже мучается бессонницей.

– Он всегда так смотрит, словно душу отбирает. Сейчас за ним схожу, он в зале с другими гостями.

От замка осталась башня, похожая на обглоданную с одного края кость. По нему когда-то шла лестница, рухнувшая под гнетом времени. Полукруглое основание ушло в траву и корни вековых деревьев, обнажая оскал решеток когда-то темного подземелья. Маленький круглый дворик, усыпанный обломками желтого песчаника, был переделан под караульное помещение: деревянный навес служил крышей, в центре в землю был врыт большой деревянный стол из потемневшей древесины и пара простых лавок. За крошками на стол порой спускались любопытные юркие белки.

– Как то есть сбежали? Да вы знаете, почему у нас здесь тюрьма? В развалинах замка отлично сохранились подземелья. С одной стороны – откос, отвесная стена скалы. Уходит в овраг метров на сто. С другой – топи, болота с огоньками, как в страшных сказках. Посередине – лес, чащоба без просвета. Ночами воет кто-то. Да если заключенный чем-то недоволен, я только скажу: иди, милок, на все четыре стороны, особенно если дело к ночи, так он на коленях молит остаться. И все у него сразу становится хорошо. А тут сбежали! Двое! Вы, верно, шутите, где заключенный из восьмой? Я должен его допросить. – Толстый начальник тюрьмы раздраженно покосился на крупного молодчика с переломанным носом. Короткие пальцы нервно ворошили стопку бумаг на столе, передвигая ее с места на место.

– Высылали погоню, на, целый день, на, лес прочесывали. – Лениво процедил наемник, чистя ноготь острием широкого ножа. – Ребята чуть не околели. Туман такой, что вытянутую руку, не видно. Тут еще ливень начался. Если не сдохнут, на, вернутся под утро, приползут. Жрать запросят. Сопляки оба.

– Хорошо, если приползут, а то Одноглазый шутить не любит.

При звуке этого прозвища наемник вздрогнул и выпрямился. Аккуратно убрал нож в чехол.

– Что, был гонец? – Настороженно поинтересовался он. – Требовал кого-либо из заключенных?

– А почему, собственно, Призрак? – Почувствовав внезапный интерес, осведомился толстяк, оставив, наконец, стопку, угрожавшую чернильнице. – Кто он по документам? В розыске?

– Да нет у него документов. Проходимец какой-то. У нас Хью – собиратель мифов. Никак из него эту дурь не выбью. Читать он, видишь, любит. Нашел, на, пару книжек в разрушенной библиотеке, аж хрюкал от радости. Ребята над ним, подтрунивают, но осторожно. Он ударом кулака с ног быка свалит. Казалось бы, нормальный мужик, ан нет, читает он, понимаешь, в сортире… Просвещается. Ну, я, на, отвлекся. Так нашел местную легенду про этого, как его, на…остронотуса, нет, астролуга. Старика, значит. Звезды, на, наблюдал, это в таком-то тумане! Только замок уж разваливаться начал. Все из него и ушли после пожара. Один старикан остался. Залез он со свечой на башню, а лестница возьми и обвались. Кричал он, значит, кричал, а потом засмеялся и помер. Во как. С тех пор свет на башне по ночам светиться стал… и смех слышится…