Анжела Рей - Осколок луны

Он пододвинул к Рою стакан. Юноша поднял на него затума- нившиеся синие глаза. Гусь был жирный и перченый, после него страшно хотелось пить.

– Странные вы какие-то. Почему ночью выходить нельзя? И кто кусается? У вас вампир или оборотень в лесу? Думаете, я – глупец? Выкладывайте начистоту или завтра же уйду. – Он залпом осушил стакан.

– Вампиры и оборотни – глупые детские сказки! – Взорвал- ся Малик. – Их придумали неженки, никогда не расстававшиеся с мягким креслом и бутылкой хорошего вина. Избалованные эгои- сты, страдающие недержанием фантазий! Такие волка-то видят только на цепи, в бродячем цирке, поэтому так легко избавляются от проблемы. Серебряная пуля. Осиновый кол – прототип волшеб- ной палочки. Просто, как высморкаться. А ты подойди к волку в лесу и загляни в его глаза…

Голова залпом осушил стакан. Охотник с хрустом отломал прожаренное крылышко и с наслаждением впился в него зубами. Рой начал терять нить разговора.

– Допустим, не вампир и не оборотень. Тогда – кто? – Он попытался сконцентрироваться на кончике расчески, торчавшей из кармана Малика.

– Русалка-людоед с ногами. Что, обделался? – Хмуро поин- тересовался трактирщик. – Иона! Принеси сыра и вяленого мяса! Да поживей!

Через пару минут из кухни появилась девушка с серебря- ным подносом в руках. Она аккуратно собрала кости, жир и пу- стые бутылки со стола. Сквозь туман Рой увидел тонкий профиль, чащу ресниц и умопомрачительный изгиб шеи, от которого его пробил пот.

– Почему русалка? У вас тут водоем имеется? – Не отводя взгляда от девушки, спросил Рой.

– Лесное озеро. Там небо спускается к воде. Раньше на него лебеди прилетали, а теперь… – Охотник покосился на часы. Огромные каминные часы резко контрастировали с простенькой обстановкой трактира. Трактирщик перехватил его взгляд.

– Засиделись мы что-то. Пора бы и честь знать. Гостю от- дыхать надо, никак устал с дороги. – Засуетился он.

Рой хотел было возразить, но глаза слипались, а язык стал тяжелым, как свинцовая пуля. Стены поплыли перед глазами, тая, клочьями тумана. Незрячий мир темноты струился стремительным потоком, выбросив его в обсидиановое черное небо без звезд. Внизу притаился лес с блестящей проплешиной озера посередине. Его черное молчание звенело безъязыким колоколом. Поверхность бы- ла гладкой и твердой, как стекло. Рой уперся в нее руками, ища свое отражение, теплая вода стала просачиваться сквозь стекло, просевшее под его весом, как вешний лед, темно красными липки- ми струями обнимая его запястья. В нос ударил острый запах желе- за. Поверхность засасывала, как зыбучий песок. Юноша рванулся, из-за туч показалось полуночное солнце и ослепило его.

Рой проснулся в холодном поту. Ему вспомнились колючие глаза Эрга, и побег через чащу. В ставни кто-то скребся, тихо, но настойчиво. Он лежал на кровати в одежде, сапоги аккуратно стоя- ли на коврике, рядом с мешком. Куртка висела на спинке стула. Утренний свет ломкими струйками сыпался из щелей, где-то сипло прорычал петух, и скрежет прекратился. Рой осторожно открыл ставни. На карнизе у самого окна вылизывался грязный кот, кося на юношу черными глазами. Его язык был неестественно длинным. Цветы в горшках на крыльце медленно обретали цвета.

Жена трактирщика, рыжеволосая женщина с бледным лицом и крупным ртом, с растрескавшимися губами, развешивала во дворе белье. У нее были широкие бедра и ноги, похожие на бутыли. Она почувствовала взгляд постояльца и поспешила в дом. В дверь посту- чали. На пороге появилась Иона с кувшином воды и полотенцем. Она боком проскользнула в комнату. Утром она была еще прелест- ней. Русые волосы были убраны лесными цветами. Он нее пахло ро- сой и земляникой. Умные серые глаза уперлись в бледное лицо Роя.

– В лес ночью не ходи, сколько бы ни предлагали. Нет там ни- какой подвески и никогда не было. Только Смерть свою добычу ищет.

Девушка строго посмотрела на него и вышла, поставив кув- шин на стол. Рой так растерялся, что остался стоять у двери, при- открыв рот. В воздухе таял запах спелых ягод.

Тряхнув головой, он обернулся к столу и с удивлением обна- ружил, что изящный кувшин был сделан из тончайшего фарфора. Ему на ум сразу пришли старинные богато отделанные каминные часы на стойке трактирщика. Внимательней оглядевшись, он обна- ружил еще несколько предметов, странно контрастирующих с бед- ной обстановкой комнаты. Дешевая свеча оплыла в серебряном подсвечнике. Потертая портьера была сшита из бархата. Рой умыл- ся, размышляя, где хозяин мог так поживиться. Не найдя ни одного зеркала, он спустился в зал.