Алексей Котов - За любые деньги…

Он вспомнил Мэри Армстронг и поморщился.

«Дура!.. Самая обыкновенная дура умирающая от безделья».

– Как Майкл? – спросил он. – Не ругался меня за то, что я влил в него целую бутылку виски?

– Не очень. Ругать собутыльников – женское занятие. Майкл у меня молчун.

– Он – добрый.

– Я знаю, – в голосе женщины проскользнула горькая нотка.

«Она не только не дурнушка, но и не дура», – решил Алан.

– Марта, прости меня, пожалуйста, за вчерашнее, – быстро заговорил он, взяв протянутую хозяйкой чашку кофе. – Мы долго не виделись с Майклом, и нам было о чем поговорить. Но без виски это вряд ли бы получилось…

Марта кивнула так, словно не только соглашалась с Аланом, но и пыталась отогнать ненужную, навязчивую мысль.

– Знаете, а ведь мы скоро уезжаем, Алан, – со странным, едва ли не дерзким вызовом, заговорила она. – Майклу нужен свежий воздух, и мы договорились с моим братом, что поживем у него на ферме. Отто давно ищет пастуха да и другой работы у него хватает… В общем, нам с Майклом, повезло. А потом, года через два, когда Майкл выздоровеет, мы продадим этот домик и уедем в Лос-Анджелес.

– Купите бакалейную лавку?

– А вы откуда вы знаете? – огоньки в глазах Марты вдруг потухли, и ее лицо стало неподвижным, потерянным и некрасивым.

«Ляпнул, все-таки, мерзавец», – обругал себя Алан.

– Это очень просто, Марта: лучше уж торговать овощами, чем резать и фасовать табак. Ведь правильно?

Он смотрел на женское лицо и повторял про себя: «Ну, не обижайся, не обижайся, пожалуйста!»

Марта робко улыбнулась:

– Правильно.

– Ну и отлично, – быстро подвел итог Алан, очень боясь, что разговор снова вернется к бакалейной лавке. – Я уезжаю сегодня. Кажется, дилижанс из Текаты в сторону цивилизации и железной дороги уходит в одиннадцать?

– Господи, Алан, почему так быстро? А как же Майкл?

– Он не обидится, ведь не на век же мы расстаемся. Кстати, если я хорошо устроюсь в Нью-Йорке, вам с Майклом не нужно будет ехать в Лос-Анджелес.

Женское лицо снова посветлело. Марта торопливо закивала головой и сказала на первый взгляд нелепую фразу:

– Знаете, Алан, а ведь Майкл действительно очень добрый человек и мне нелегко с ним…

Алан не нашел ответа. Он надолго припал губами к чашке кофе.

«Потом Марте станет совестно за эти слова, потому что она расценит их как предательство, – подумал он. – Майкл, Майкл!.. Но кто в этом виноват? Не ты ли сам, добрый человек?»

21.

Потрепанный дилижанс был похож на сильно вытянутый дорожный сундук. Прежде чем тронуться в путь, бородатый возница с бельмом на глазу и его мулат-помощник целых полчаса возились с задним правым колесом.

– Выпадет, обязательно выпадет, – то и дело возбужденно повторял мулат. – Джон, эта чертова штука обязательно выпадет на полпути.

– Скажи об этом Роузу, умник, – ворчал бородач Джон.

– Сам скажи.

– А кто у нас умник? – съехидничал бородач.

– Может быть и я. Но я потому и не буду спорить с хозяином.

Алан с безучастным видом рассматривал пассажиров, толпящихся возле дилижанса. На какое-то время его внимание привлекла девушка лет шестнадцати в светлом платье. У нее были веселые голубые глаза, тонкая шея и чистая улыбка. Поймав на себе взгляд Алана, девушка перестала улыбаться и в ее глазах появилась настороженность.

«Я все-таки не ошибся, – удовлетворенно подумал Алан, – эта голубоглазая фея удивительно похожа на Марту».

Бородач-возница и его помощник наконец закончили свою работу и попросили пассажиров занять места. Алан устроился на заднем сиденье и ему был виден профиль голубоглазой «феи», когда та с интересом оглядывалась по сторонам. Как оказалось, девушка ехала в компании трех пожилых тетушек и одного седоволосого джентльмена. Ей постоянно что-то советовали, девушка часто кивала в ответ головой, но, судя по всему, не спешила выполнять чужие пожелания.

«Какая разница, ехать в шляпке или без нее? – улыбнулся Алан. – А, кроме того, место тетушки справа, вряд ли окажется более удобным, чем то, на котором устроилась юная «фея».

Алан не без гордости подумал, что он не перестал быть писателем. Его наблюдения и мысли механически складывались в строчки, он тут же мысленно переписывал их, легко меняя акценты, и за десять минут написал чудесную страницу для рассказа «Невеста в пути». Едва ли впервые он не думал о «правде жизни». Алан увлеченно работал с красками и не видел ничего кроме, воображаемого портрета девушки и ее реального профиля там, впереди.