Мы сверились с генеалогическими свитками и пришли к выводу, что вы и ваша дочь, вполне вероятно, принадлежите к древней крови, ведёте свой род от самого Сигурда первого. А потому, вы или ваша дочь вполне могли бы – пока теоретически, конечно – претендовать на роль правительниц Великого Ангкора. Понятное дело, что наше скромное королевство не претендует на захват такой огромной земли, как Аморея. Но, так уж исторически сложилось, как вы знаете, что у нас, в Кронхорде, нет короля, есть только герцог Альграды и герцог Сигии, так как страна, получив самостоятельность, не возвела некогда, в силу некоторых политических причин, на трон собственного короля, но перешла фактически под власть Святой Церкви, а формально – под защиту правителями Ангкора. И у нас в стране нет трона, а с ним – и права наследования по крови. И вам тут, милочка, делать нечего. Но, в то же время, Церковь наша с некоторых пор имеет некоторые права и на действия на территории союзной нам Амореи, а король Ренуарий, здравствующий и правящий в Великой столице Ангкоре, является нашим союзником и образцом для подражания для наших Великолепных, наших двух герцогов.
– Я плохо разбираюсь в политике… К чему вы клоните? Вы хотите послать меня в Ангкор и сделать из меня шпиона? Каким образом?
– Нет, вовсе не шпиона. Осведомителя. А возможно, что даже более, чем осведомителя. Нам надобно усилить влияние Церкви в Великом Ангкоре. А король Ренуарий недавно объявил о приглашении во дворец девушек, среди которых будут отобраны сотрапезницы и фаворитки для его сына, наследного принца Йорика. Ему скоро уже исполнится двадцать один год, и в скором времени ему предстоит женитьба. И ваша дочь вполне по знатности подходит для ангкорских палат и может принять приглашение короля. И она обязательно пройдёт осуществляемую во дворце проверку на наличие древней крови.
– Пройдёт. Но моя дочь – совсем ребенок. Ей еще нет и двенадцати…
– Нормальный возраст для фаворитки. Разве что, в таком возрасте ей полагается пребыть туда вместе с матерью. Или вы хотите, чтобы она провела всю жизнь в монастыре? Кстати, мы тоже в определённой степени рискуем. Рискуем, что вы сбежите от нас. Ведь в Аморее не преследуют ведьм, если они не совершают ничего противозаконного. И даже допускают применение некоторых, например, любовных, чар. Там это не карается смертью, а даже считается… некоторой изюминкой. Особенно, для женщин. Так – как? Вы согласны в некотором ближайшем будущем переехать в Ангкор и стать там нашими глазами и ушами?
– При одном условии.
– Говорите. Деньги? Ценные вещи? Даже – любая книга, имеющаяся в нашем распоряжении…
– Моя дочь должна быть свободна от всех… Наших дел.
– Принимаю условие. Ваша дочь даже ни о чем не будет знать.
– Тогда – выезжаем хоть завтра.
– А чтобы вы нам действительно служили и никуда от нас не убежали, по приезде и после вашего представления во дворце и обряда проверки древности крови у вас и вашей дочери, мы тоже проведём над вами один тайный обряд, после которого вы полностью станете нашей. И тогда, вы уже не сможете увиливать от наших поручений, – и Себастиан как-то нехорошо и безрадостно улыбнулся.
– Всё в руках господа, святой отец, – сказала ритуальную фразу печальная женщина.
– Ну, а теперь, – и Себастиан распахнул прямо в стене некую створку, потянув за одно из будто бы лепных украшений в виде золотистой змеи. Эта змея выгибала своё тело, образуя ручку дверцы тайника. За дверцей оказалась ниша, а из ниши выдвинулась небольшая металлическая полка, на которой стояла чаша из черного обсидиана. Рядом с чашей лежал кривой хадрумский нож.
– Приступим к таинству воцерковления.
– Во имя Крона, великого и могучего, призываю силой его знаний изъять у этой женщины её чёрную колдовскую душу, дабы разделить её с тем, что принадлежит телу. Да войдет её огненное тело в кровь её, и да выльется вместе с кровью в эту чашу господню! – провозгласив так, Себастиан взял руку женщины и полоснул по ней ножом. Руку женщины он направил к чаше и держал над нею, и кровь потекла в неё тонкой струйкой. Затем Себастиан отстранил руку женщины от чаши, поворачивая раной вверх, и, проведя над ней своей свободной рукой, заживил рану.
«Да ведь это… магия, которой якобы не пользуются Отцы Церкви!» – подумала я.
Затем Святой Отец своим крестом начертил над чашей знак шен.
– Да отправится огненная ипостась души живой из тела живого в мир над миром, упокоясь сладко до скончания лет, где да будет безгрешна до пришествия Крона. Амэн.
Читать дальше