Виктор Ааб - 1987 год. Зыбкое равновесие на пути к нулю

Серьезных проблем бригада не называет.

Ну что ж, на этой оптимистической ноте и закончим встречу. Мельком отмечаю – на обсуждение всех проблем хватило часа…, но заряда от этой встречи людям хватит до будущего паводка.

Не управилась бригада с дополнительной работой за десять дней, но основную её часть выполнила – по состоянию на первое февраля, на всей трассе прокладки кабель лежит в канализации. Прозвонить и срастить кабель не успели – но все его строительные длины находятся под «воздухом». И это залог того, что в феврале мы его введем в эксплуатацию, введем в полном объеме.

В ходе одной из бесед – Висящев, сообщая о результатах затяжки кабеля, с горечью отмечает: – не выполнили мое распоряжение ни Ковалев, ни Сторожилова – обошелся цех своими силами. Поснимал для помощи кабельщикам он своих линейных монтеров, прекратил на некоторое время устранять линейные повреждения, за исключением самых горящих…

Неприятно мне слышать это – но от радости за сделанное дело, я уже чувствую, что не накажу пока не желающих подчиняться начальников. Да и Александр Дмитриевич, похоже, не жаждет крови. Не в его характере это.

По состоянию на 30 января – в сводке 54 кабельных повреждения. Поборолась и под ношей дополнительной нагрузки бригада за свои семьдесят процентов!

Выходец с юга я трудно переживаю зиму. Тянется холодное время здесь на Севере Казахстана целую вечность – добрых полгода. И большую часть этого времени небо застилают хмурые облака. Холод еще ладно – но не хватает солнечного света моему организму, угнетают хмурые дни.

Казалось, нет смысла придавать этому особое значение, но каждое утро на рабочем месте, начинаю с взгляда на настольный календарь на ту его часть, где прописаны фазы восхода и захода солнца, отмечена долгота дня.

Каждый год прибавление протяженности дня на одну минуту после 25 декабря, – является для моей души лучшим праздником на свете. Каждое утро взгляд в календарь, в заветную его часть, где неуклонно увеличивается число минуток в дне, бодрит меня, наливает жизненной силой, растворяет в этих приростках дня оттенки мрачной хандры, сопровождающей множество неприятных болезненных оттенков руководящей работы. И этот праздник длится до самого февраля когда – вот он – уже на целых два часа увеличился день. Все больше и больше солнца заливает кабинет через находящиеся на южной стороне окна.

На улице еще свирепствуют морозы, и бывает нестерпимо холодно, но хорошее настроение не покидает меня. Заглядывания в календарь к февралю становятся все реже, я насытился прибавлением минут, я убедил себя внутреннего, что лето непременно придет, и живу его ожиданием.

Ощущение праздника постепенно растворяется в наваливавшихся с все большей силой и мощью окончательно сформировавшихся планах наступившего года, но хорошее настроение, аккумулированное им, создает позитивный тонус, изливается энергичностью, и душа рвется в работу, в работу, в работу…

Греет и то, что меня окончательно принял коллектив. И самое главное – за год из самого важного и проблемного для предприятия – по-прежнему, цеха ГТС, – не уволился ни один человек, за исключением тех неисправимых, которых мягко рекомендовал выгнать Висящев. Хотя нет – один человек все же уходит.

Уходит Кибиков Николай Моисеевич. Когда Александр Дмитриевич сообщает об этом – имя этого человека совершенно ни о чем мне не говорит. Но сколько сожаления в интонациях голоса начальника цеха…, и я чувствую, для Висящева – это ощутимая потеря.

Кибиков, – участник войны, опытный профессиональный связист, долгое время работал линейным монтером, скромнейший и абсолютно незаметный человек. Он достиг пенсионного возраста, ему уже трудно бегать по повреждениям, в последнее время он по поручению Висящева приводил в порядок кроссировки в распределительных шкафах.

Я вроде и считаю себя опытным связистом, но в ходе разговора с Александром Дмитриевичем – передо мной вырисовывается еще одна проблема эксплуатации сети.

Оказывается, все 40 распределительных шкафов установленных в городе, по сути, являются бесхозными. Они ни за кем не закреплены, как правило, не закрыты на замки – в них хозяйничают все кому ни лень, и кабельщики, и линейные монтеры, и монтеры по обслуживанию телефонов-автоматов. О каком порядке при эксплуатации шкафов одновременно таким скопом людей можно говорить.

Безобразно внутреннее обустройство телефонных шкафов – к ним вполне применим термин «вороньи гнезда» – термин, который как-то очень метко применил Семенов Алексей Николаевич, критикуя на одном из собраний возмутительную работу сельских монтеров ЭТУС при кроссировании ими абонентов в малопарных сельских кабельных ящиках.