Александр Хромов - Пламя, объявшее наши крылья

Гретир давно был сломлен, и масштабы его внутренней слепоты вынуждали его действовать наугад. Не ведая как именно, он упорно старался походить хотя бы на мерклую тень лидера, в глубине своей души не чувствуя ничего, кроме горькой пустоты и какой-то немыслимой вечной скорби.

Все самые успешные ходы были высказаны и предугаданы тем самым мужчиной с короткими кудрявыми волосами и усталыми глазами по имени Магнус. Тем, который вел к ратуше юношу и девушку в приметных черных одеяниях. Глядя на это со своей башни, владыка Кленохлада поморщился. Он вновь почувствовал себя недальновидным, и ему явно не нравилось это мерзкое чувство какой-то гнетущей неясности внутри себя. Все эти успешно подсказанные идеи, удивительная прозорливость и странные действия Магнуса невольно вызывали подозрительность. Да, этот человек был незаменим в вопросе управления городом, но его изворотливость и хитрость наталкивала на совершенно иные, более настораживающие и колкие мысли. Вопреки всему, Гретир почему-то отчаянно боялся утратить вверенное ему предками лидерство, а учитывая то, что один из приближенных превосходит его по остроте ума в несколько раз, надуманная проблема вполне себе обретала более серьезное значение. К тому же Магнус, как назло, отказался от приставленного Гретиром проверенного напарника, указывая на то, что ему нужен «человек, на которого лично он сможет положиться». И неужели этот самый заветный человек шел сейчас рядом с ним, направляясь к ратуше?

Они всегда были неделимым целым. Родившись в один день, они всю свою жизнь провели рядом друг с другом, и Ворон не мог вообразить человека более близкого для себя, нежели чем Анна. Подчас ему было сложно признаться в этом или сказать в открытую, но в сущности его отчетливо присутствовал неоспоримый факт бесконечной любви к своей странной сестре. В далеком детстве он достаточно часто не понимал, почему вокруг нее то и дело каждый день кружатся новые незнакомые люди. Не унаследовав дара управления красным пламенем, мальчик мог только лишь наблюдать со стороны, как приходящие целители и маги донимали Анну вечными экспериментами и травили всевозможными дурно пахнущими зельями. А хуже всего было то, что они отнимали драгоценное время, которое можно было бы потратить на игры и сказки. Он до сих пор помнил ту бесследно исчезнувшую книгу с историей о небесном кузнеце, написанную изящным шрифтом и снабженную поразительными картинками – бесценный подарок, прибывший прямиком из столицы.

Так или иначе, ни у одного нанятого родителями человека не получалось достучаться до разума и сердца слабоумной девушки так, как у родного брата. Между ними, несомненно, существовала какая-то непостижимая связь, и незримыми нитями они были сплетены между собой с самого своего рождения. Разорвать подобные узы было попросту невозможно, ибо любая попытка разобщить близнецов тягостно терзала их души. Когда Рикард и Мара осознали, что все их усилия абсолютно тщетны, они сошлись в едином мнении – стараться больше никогда не разделять своих детей даже на день, ибо только так получалось обуздать бесконтрольную мощь девочки лучше всего. Анна отныне всегда ходила за Вороном, присутствовала на тренировках и слушала монотонные рассказы гувернеров о несчетных исторических событиях. Несколько долгих и счастливых лет прошли без катастроф, и иногда Лорднас забывал, что за колоссальная сила таится за могущественными стенами чернокаменного замка.

Три фигуры шли по одной из прямых улочек Кленохлада, неумело мощенных булыжниками непропорционально разных размеров. Двое из них неторопливо о чем-то беседовали, а девушка, с объятыми туманом глазами, устало плелась за ними, понурив голову.

– Их слишком много. Непомерное количество. Они были похожи на какую-то человеческую реку, и их вопли нескончаемым эхом слышались по всем замковым коридорам, – рассказывал Ворон своему новому знакомому. Взор его заинтересованно сновал по округе, примечая неприветливые взгляды горожан и покосившиеся от влаги и старости деревянные срубы. На уличных скамьях сидели опечаленные старики, а под одним из навесов истомлено работал кузнец, нерасторопно взмахивая своим увесистым молотом. Этот город был будто объят какой-то отягощающей и заразительной серой дремой.

– Ты поступил мудро, что не остался там. Я понимаю, насколько гадко ты ощущаешь себя теперь, но уясни одну важную вещь – наследник рода должен остаться в живых, – ответил Магнус. Он изредка поглядывал на своих спутников, но большую часть времени неотрывно глядел на ратушу, высящуюся по центру города. Одно из массивных стекол, на самой верхушке, привлекало особое внимание.