Мария Ниссен - Маромонт. Город палящего солнца

– Нам срочно нужна ведьма, которая приготовит эликсир плодородия, – оборотень два раза постучал в железную дверь, ведущую в кладовую, – обращенная скоро проснется. Что насчет той индианки?

– Мы уже это обсуждали…

– Она нам не подходила для того, чтобы добыть эликсир поколений, так как неизвестно, где ее семья может его хранить. Но теперь эликсир у нас есть! Индианке нужно лишь немного поколдовать над ним.

– Добровольно она ничего не сделает, отец. Дай мне время, и я найду новую ведьму.

– Ты уже искала, Синтилла. Кроме индианки, никого нет. И зачем нам ее добровольное согласие? – Дарослав злорадно улыбнулся.

– Она за километр нас почует.

– Поэтому нам нужен план. А так – свяжем ей руки, опоим и дело с концом. Ни одна ведьма в ее возрасте еще не может колдовать без рук. К тому же я прекрасно помню, какие нужны травы, – она не сможет приготовить нам яд.

– Я не согласна, отец, – протестовала Синтилла. – Сонал опасна: ее семья целыми поколениями истребляла оборотней. Они могут прийти за нами.

– И где же сейчас ее семья?

– Я просто не понимаю, зачем так рисковать? Я боюсь, что с вами что-нибудь случится.

– А с тобой?

Синтилла осеклась, осознав, что чуть не выдала свое намерение покинуть логово. Девушка не могла больше жить с ними, но ее все равно беспокоила судьба родных.

– Может… – промямлила Синтилла, – может, та ведьма, которую я искала в Маромонте, вернется?

– Ты же сама сказала, что она уехала далеко и надолго! Все, это не обсуждается! – бросил Дарослав и покинул комнату.

Девушка вздохнула, сильно пожалев о том, что в свое время придумала эту легенду про отъезд ведьмы. И все же Синтилла уверилась в том, что Ребекка слишком молода и явно неопытна – она бы и не смогла приготовить эликсир плодородия.

Раздались скрипящие звуки, а затем в дверной проем маленького помещения откуда-то сверху полился дневной свет – оборотни покидали бункер.

В дверь постучали.

– Войдите! – громко сказал Хитклифф.

Он сидел в своем кабинете за столом и подписывал бумаги. Работа близилась к концу, и мужчина был не очень рад тому, что непрошенный гость может заставить его задержаться в управлении еще на некоторое время.

Дверь отворилась, и в кабинете появилась Ребекка.

– Добрый день, господин Батлер, – робко произнесла она.

– Добрый… вечер, – осознав, что теперь речь вряд ли будет идти о чем-то серьезном, Хитклифф снова уткнулся в бумаги. – Что тебе нужно?

– Ммм… Вы же знаете, эликсир от оборотней уже закончил свое действие… я хотела с вами договориться о том, чтобы предоставить совету и жителям новую порцию.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – отрешенно ответил Хитклифф, не отрываясь от бумаг.

– Но… почему? Мы же не знаем, что у этих оборотней на уме.

Батлер наконец поднял голову:

– Уже больше полугода в нашем городе ничего не происходило. Думаю, опасность миновала.

– Думаете?

– Ребекка. Если тебе не хватает денег, найди нормальную работу. Жители и так покупают у тебя эликсир от зомби. А теперь, извини, мне нужно работать.

Он снова вернулся к бумагам. Девушка недовольно закатила глаза и, развернувшись, вышла из кабинета.

Покинув здание управления, она, скрестив руки, в спешке отправилась к дому. Плохое настроение или злость всегда провоцировали у нее желание быстро идти. Однако не успела Ребекка сделать и десяти шагов, как до нее донесся звук моторной лодки, прибывающей к зданию управления. Девушка оглянулась: на пирс поднимался ее брат. Он пожал руку Франсуа Делакруа, который его подвез, и направился к дороге.

– Ребекка, – улыбнулся Норман.

Парень поравнялся с сестрой, и они прогулочным шагом продолжили свой путь к дому.

– Сонал заколдовала мои часы, – шепнул юноша.

– Отлично! Теперь мы наконец сможем вместе учиться магии. А ты… ты ведь ничего ей не говорил обо мне?

– Нет. Думаю, не стоит. Просто рассказал ей про то, что я родом из Гарвилля. Про то, что сбежал, когда бабушка сделала стену. Правда, Сонал думает, что стена завязана теперь на мне… но это неважно.

– Может, так и есть. Ведь у тебя теперь проявились способности. Связь могла перейти к тебе.

– Но я же старше. Разве связь со стеной не остается у младшего члена семьи?

– Просто обычно младший – последний, у кого проявились способности. А у нас наоборот.

– Что ж. Возможно, ты права.

От Нормана не ускользнуло то, что Ребекка за маской радости прятала свое плохое настроение: