Array Катори Киса - Абсолют

— Всё, что я когда-либо знал о магглах до нашей поездки в Америку, исчерпывалось информацией из учебника маггловедения, — сказал Скорпиус, судорожно листая одну архивную папку за другой. — Там было написано про трамваи и телефонные будки, но ни слова про компьютеры, полеты в космос и НЛО.

Новые папки исчезали и появлялись перед Скорпиусом с нереальной скоростью, и на смену им приходили следующие. И, похоже, слова Гарри про «до упора» он воспринял буквально.

— Ты решил весь архив перешерстить? — спросил Гарри, наблюдая за сосредоточенно читающим Малфоем.

Тот с трудом остановился, глянул на него непонимающе и растерянно моргнул.

— Простите, сэр, — выдал на автомате. — Я как-то отвлекся. Вряд ли здесь будет еще что-то полезное.

— Да за что же ты опять извиняешься? — выдохнул Гарри и добавил уже с улыбкой. — Пошли домой, — он подошел к Скорпиусу и провел рукой по мягким волосам. — Надо выспаться. Завтра у нас непростой день. А точнее уже сегодня, — уточнил он, мысленно прикинув, что стрелки часов, должно быть, уже перевалили за полночь.

Скорпиус странно на него глянул, не двинувшись с места.

— Домой, сэр? — переспросил тихо.

— Да, ко мне, — кивнул головой Гарри, не поняв, отчего Скорпиус так смотрит на него. — Или ты передумал?

— Я пока не сошел с ума, — фыркнул Скорпиус и взял его за руку. — А, может, и сошел, и мне это все снится, — добавил негромко, оказавшись в спальне Гарри.

— Нет, Скорпиус, с ума вроде коллективно не сходят, — хмыкнул Гарри. — Ну, вот и моя спальня, — оповестил он, прижав Скорпиуса к себе. — Как видишь, ничего грандиозного, — выдохнул он, критически оглядев собственную незаправленную кровать, тумбочку и небольшой шкаф с приоткрытой дверцей.

— Это неважно, — покачал головой Скорпиус, поворачиваясь к нему. — Грандиозно само мое присутствие здесь. И то, что мы собираемся здесь делать, даже если просто спать. Вот только вам придется намочить утром подушки, — вздохнул он.

— Ты чересчур меня идеализируешь, — мягко проговорил Гарри, мазнул пальцем по его скуле и скользнул к щеке, наслаждаясь теплом и мягкостью кожи. Замолчал, задержал на его извиняющемся лице взгляд, а затем наклонился к самому уху, медленно прошептал: — Кто тебе сказал, что проснешься ты от воды? — и коснулся губами за ухом, прокладывая дорожку из поцелуев до границы глухо застегнутого воротника мантии.

— Потому что я очень сильно сейчас вас об этом попрошу, — Скорпиус посмотрел ему прямо в глаза и взял за руку. — Гарри, пожалуйста, — сказал совсем тихо. — Я хочу помнить и чувствовать все, что ты со мной делаешь.

— Ответь честно, — улыбнулся Гарри, не в силах разгадать, что на самом деле толкает Скорпиуса на отказ. Что это — чувство вины, стыда или действительно желание помнить все, не упуская ни единого мгновения близости? — Почему ты настаиваешь на стакане воды? — продолжил он. — Поверь, нет ничего проще выплеснуть тебе его в лицо. Но… но ты, наверное, не понимаешь, что мне гораздо приятнее тебе отсосать и увидеть, как ты просыпаешься от того, что кончаешь, — Гарри шумно выдохнул и сильнее сжал его руку.

Скорпиус сглотнул, стиснул его пальцы и глухо прошептал:

— Предлагаю компромисс: ты выплескиваешь на меня воду и отсасываешь, а я делаю вид, что все еще сплю. Мне невыносимо постоянно думать о том, что я пропустил.

— Ты просто невыносимо упрям, — рассмеялся Гарри. — Ну вот что мне с тобой таким делать?

— У меня есть двадцать четыре варианта, из которых четыре предпочтительных, семь возможных, восемь условно-допустимых и пять из разряда тех, что я предпочел бы избежать, — совершенно серьезно ответил Скорпиус, но глаза его улыбались.

— Я очень хочу услышать самый предпочтительный из всех, — мурлыкнул Гарри, убирая со лба выбившуюся светлую прядь. — А можешь и продемонстрировать.

Скорпиус прищурился и отступил на шаг. Медленно стянул с себя майку, расстегнул брюки и, стянув их до половины, помог себе магией, оставшись в одних трусах — тех самых, ярко-голубых. Протянув руку, он начал расстегивать на Гарри мантию и покачал головой, когда тот потянулся было за палочкой.

Раздевал он его долго, искренне наслаждаясь процессом, и встал на колени, прежде чем взяться за брючный ремень.

Гарри с шумом втянул носом воздух и откинул голову назад, зажмурившись в сладком предвкушении, но тут же распахнул глаза, не желая упускать ни одной детали. Скорпиус медленно, будто решив нарочно потянуть время, расстегнул ремень и потянул за язычок молнии. Малфоя хотелось одновременно и поторопить, и сказать, чтобы не вздумал спешить. Оказывается, ожидание удовольствия играло на нервах не хуже самого процесса, а может, даже было и острее.